Кристофер Роннау - Кровавые следы

У Кейна это был уже второй обморок за последнюю неделю, что служило плохим признаком. Стоило вам пережить тепловой удар, и вы становились более подвержены к его повторениям в будущем. Нам это было ни к чему. В настоящий момент Кейн находился в центре внимания, а Док лил на него флягу за флягой, чтобы снизить температуру тела. Вода впитывалась в одежду и скапливалась под головой. Между флягами Док обмахивал Кейна истрепанным экземпляром «Старз энд Страйпс». Периодически он постукивал по лбу Кейна, чтобы понять, нет ли каких-нибудь заметных изменений в его состоянии или других признаков, что принятие меры действуют. Вскоре пациент пошевелился и тихо застонал. Когда он открыл глаза, они смотрели в разные стороны.

Наверху медицинский вертолёт висел, покачиваясь, в поисках места для посадки. Поблизости не было подходящей площадки, так что они сбросили носилки и ненадолго улетели в сторону. Шарп и Фэйрмен изучали карты. К ним присоединился Бёрк, пытаясь понять, в какую сторону нести Кейна. На жаре задержка казалась нескончаемой. Они разве что не собрали комиссию для изучения вопроса. Наконец, мы двинулись к западу, меняясь по четверо, чтобы нести брезентовые носилки с их перегретым грузом.

После более чем часа поисков мы нашли пятачок, где заросли были слишком густыми, чтобы там мог приземлиться вертолёт, но достаточно редкие, чтобы мы с некоторыми усилиями могли превратить его в посадочную площадку. Как обычно, половина роты стояла в защитном периметре, окружающем участок, тогда как остальные размахивали лопатами и мачете.

Затем Фэйрмен приказал зажечь дымовую шашку. Где-то через полминуты фиолетовый дым частично прополз через кроны деревьев и стал виден экипажу вертолёта. Это подсказало им, где мы находимся. Вертолёт завис над нами и спустил на верёвке две бензопилы. Это ощутимо ускорило процесс создания посадочной площадки. Пилы специально возили в вертолёте для таких случаев. Вскоре Кейна увезли.

Погода постепенно менялась, становилась немного прохладнее и гораздо более сносной. Проблема тепловых ударов решилась. Для нас это было удачей, потому что операция затягивалась ещё на несколько дней, и Чёрные Львы продолжали патрулировать окрестности Фу Лой.

Мы нашли несколько мелких лагерей и схронов с рисом, которые мы уничтожили. Вьетконговцы в этом регионе, военнослужащие 9-й дивизии Вьетконга, были так же неуловимы, как всегда, мы их почти не видели. Однако, мы обнаружили неприятный сюрприз, который они нам оставили в одном из лагерей. Он состоял из нескольких двухдюймовых отрезков пустотелого бамбукового стебля, воткнутого вертикально в землю перед одним из рисовых схронов. Из земли торчал только верхний кончик. В нижней части бамбукового стебля был гвоздь, а поверх гвоздя стоял винтовочный патрон, так что если бы кто-нибудь наступил на патрон, он насадился бы на гвоздь, отчего сработал бы капсюль, и пуля вылетела бы в ногу тому, кто на неё наступил. Устройство было простым и дешёвым, но могло бы оказаться эффективным, случись кому-нибудь из солдат на него наступить. К счастью, никто не наступил. Эти штуки возродили мои страхи о кастрации, стоило мне представить себе пулю, пролетающую сквозь мою ногу прямо в промежность.

Через два или три дня после убытия Кейна, рота «С» осторожно патрулировала густые заросли. Головной испытывал трудности, прорубая путь. Джи-ай позади него толпились и временами наглухо застревали.

Никто из нас не возражал против остановок. Нам нравились дополнительные перерывы. Во время одного из них сержант Кондор, болтавший со своим отделением, оставил его и подошёл к нашему отделению. Когда он проходил слева от меня, мы услышал чёткий металлический щелчок. Мы непонимающе переглянулись, как будто ожидая получить друг от друга объяснение этому звуку. Затем мы пожали плечами и принялись искать ответ. Долго искать не пришлось. Левая нога Кондора запуталась в растяжке. Рядом лежала китайская граната с выдернутой чекой, которая не сработала от растяжки. Может быть, взрывчатка отсырела. Может быть, не сработал взрыватель. Что-то неподвластное мне спасло меня от участи оказаться разорванным на части. Мой разум застрял на распутье. Он говорил мне быстро отскочить, чтобы покинуть опасную зону, но в то же время двигаться медленно, чтобы не зацепить и не привести в действие другую мину-ловушку. Стараясь выглядеть спокойным, я нервно повернулся и отошёл. Кондор выпутал свой ботинок и подобрал несработавшую гранату. Бог или удача или что-то ещё вмешалось и сохранило мне жизнь и здоровье.