Максимилиан Волошин - Том 3. Лики творчества. О Репине. Суриков

– Пошел вон, злой старик, чтобы тут больше духу твоего не было.

Это Льва Толстого-то… Так из дому и выгнал».

Последним публичным актом Сурикова было письмо в «Русских Ведомостях», написанное по поводу травли, поднятой в это время против Грабаря из-за перевески картин в Третьяковской галерее 62.

«Волна всевозможных толков и споров, поднявшихся вокруг Третьяковской галереи, не может оставить меня безучастным и не высказавшим своего мнения. Я вполне согласен с настоящей развеской картин, которая дает в надлежащем свете и расстоянии возможность зрителю видеть все картины, что достигнуто с большой затратой энергии, труда и высокого вкуса. Раздавшийся лозунг „быть по-старому“ не нов и слышался всегда во многих отраслях нашей общественной жизни.

Вкусивший света не захочет тьмы».

Письмо это было написано Суриковым за несколько дней до смерти.

Умер он 6 марта 1916 года.

Обычно судьба, когда ей надо выплавить из человека большого художника, поступает так: она рождает его наделенным такими жизненными и действенными возможностями, что ему их не изжить и в десяток жизней. А затем она старательно запирает вокруг него все выходы к действию, оставляя свободной только узкую щель мечты, и, сложив руки, спокойно ожидает, что будет.

Поэтому источник всякого творчества лежит в смертельном напряжении, в изломе, в надрыве души, в искажении нормально-логического течения жизни, в прохождении верблюда сквозь игольное ушко. В самых гармонических натурах художников мы найдем этот момент. Иначе и быть не может. Иначе им незачем было и творить, они бы просто широко и блестяще прожили свою жизнь.

Судьба слепила Сурикова для того, чтобы он бунтовал против или вместе с Петром, делал Суворовские переходы, завоевывал новые Сибири и грабил персидские царства, щедро оделила его всеми нужными для этого качествами, но, попридержав на два века, дала ему в руки кисть вместо казацкой шашки, карандаш вместо копья и сказала: «Ну, а теперь вывертывайся!»

И теперь, когда последний экзамен его жизни сдан, мы можем засвидетельствовать, что он вышел из своего трудного положения блестяще, осуществил в мечте всё, чего не мог пережить в жизни, и ни разу в чуждом веке, в чуждом круге людей, с непривычным оружием в руке не изменил ни самому себе, ни своей древней родовой мудрости.

[текст отсутствует]

«Два этюда о поэзии» (фр.)

«Изида» (фр.)

«Элен» (фр.)

«Клер Ленуар» (фр.)

«Знамение» (фр.).

«Бунт» (фр.).

«Побег» (фр.).

«Жестокие рассказы» (фр.).

«Новый свет» (фр.).

«Ева будущего» (фр.).

«Высокая страсть», «У прохожих», «Необычайные истории» (фр.).

«Акедиссериль» (фр.).

«Трибюла Бономе» (фр.).

«Новые жестокие рассказы» (фр.).

Я ненавижу движение, которое смещает линии (фр.)

«Верю, ибо абсурдно» (лат.).

«Всякий христианин – Христос» (лат.).

«Радуйся в душе, одна только последняя сияет!» (лат.).

«Иди до предела!» (фр.).

F. Calmettes. Leconte de Lisle et ses amis.

«Франция – еврейка» (фр.).

Преподобному отцу Сильвестру (фр.)

Ну, граф, отправляйся! (фр.)

«Шевалье де Туш» (фр.).

«То, что не умирает» (фр.)

«Амедея» (фр.).

«Первая записная книжка» (фр.)

«Запретная любовь» (фр.).

«Перстень Ганнибала» (фр.)

Французскую ярость (ит.).

«Старая любовница» (фр.)

«О дендизме и Джордже Бреммеле» (фр.)

«Изнанка одной партии в вист» (фр.).

«Дьявольские лики» (фр.).

«Пророки былых времен» (фр.).

«Околдованная» (фр.)

«Рыжая любовница» (фр.)

«Reliquiae Эжени Герен» (фр.).

«XIX век. Произведения и люди» (фр.).

«Сорок медальонов Французской академии» (фр.)

«Женатый священник» (фр.)

«Гете и Дидро» (фр.).