В. Солунский: "Черный Баламут" Генри Лайона Олди

«Безумству храбрых поем мы песню», сказал как-то один из классиков. Хорошо сказал. Ну да ладно. Речь не об этом… Речь о том, что передо мной плод (плоды?) такого безумства с надписью «Г. Л. Олди „Черный Баламут“»; три книги, примерно 1500 страниц общим весом с хороший силикатный кирпич. Это ж надо! Ну прямо Лев Толстой, «Война и мир». Я, конечно, понимаю: ну там компьютеры-принтеры, их у Толстого не было. Но, опять же, у Олди не было Софьи Андревны, чтобы по сорок раз переписывать рукопись. Значит, так на так и выходит. Да, скажете вы, но у Толстого содержание, характеры… А вот здесь вы поосторожнее. Потому как «Черный Баламут» — это вольный (очень вольный!) пересказ не чего-нибудь, а самой Махабхараты. Великой Бхараты! Так что здесь насчет содержания еще погодить надо бы… Что содержательнее: Наполеон с Пьером Безуховым и Стивой Облонским (хотя этот, кажется, из другого романа) или Индра-Громовержец, Стогневный, Сторукий, Сто..?

Да ладно. Речь не об этом.

Говорят, что давно-давно в Индии была такая профессия — пандит. Рассказчик, который наизусть знает священные книги древних: двадцать четыре тысячи строк «Рамаяны», сто тысяч строк «Махабхараты» и восемнадцать тысяч строк «Бхагаваты». И вот он, пандит, по вечерам заменял жителям деревни и кино, и телевидение, и газеты-журналы-библиотеки. Учили этому с детства, долгие годы. Зато в старости — вот тебе и почет, и кормежка, только рассказывай. Одолеть сто тысяч темных строк Махабхараты (темных потому, что уже и время не то, и язык чужой!) для современного читателя, да еще европейца — дело почти непосильное. Попробовал как-то Разипурам Кришнасвами Нарайан пересказывать на английском кусочки Махабхараты, да только на тоненькую книжку «Боги, демоны и другие» его и хватило. Хотя для него-то хоть народ был свой. Не то, что для безродного Г. Л. Олди. Вот почему я и начал разговор о «безумии храбрых». Браться за Махабхарату — безумие. Вот уже сто пятьдесят лет никто из русских не берется повторить подвиг Гнедича, и все это время мы читаем его перевод «Илиады». Знаем, что перевод кривой, косой, неуклюжий, а подступиться и сделать заново, современным языком духа не хватает.

Не думаю (да что там не думаю — уверен!), что Олди тоже не одолели и половины самой Махабхараты. Но читали! Читали и думали! И обживали… А потом глянь: как говаривал другой классик, произошел переход из количества в качество. И мир стал привычный, свой. Ну, может, только что вместо самогонки там гауду пьют. Ну, пусть не совсем такой, как пять тысяч лет назад, но — живой. А дальше ясно: Олди, сему «быку среди писателей», фантазии не занимать-стать. И стала раскручиваться-накручиваться на основной стержень эта история, которую Махабхарата протыкает, как золотая гора Меру протыкает Трехмирье, кольца Великого Шеша и двадцать восемь ярусов ада.

Представили? То-то же.

Смотрел я недавно по телевиденью фильм про знакомую Геркулеса принцессу-воина Ксену. Так там однажды Ксенина подружка Габриела вместе с Эврипидом и Гомером поступала в Афинскую Академию и на вступительных экзаменах Гомер рассказывал о восстании Спартака. Вот смотрел я это и наслаждался: оказывается, глупость тоже может быть приятной! Только для этого глупость должна быть настолько глупой, что глупее некуда. У Олди таких глупостей не бывает. Весь антураж соблюден. Если нужно сари или дхоти (это одежки такие), так будет сари и дхоти, и еще брахманы, кшатрии, шудры-работники и чандалы-псоядцы. Ни разу Индра не попросил на завтрак жареной картошки. А если вдруг проклюнется что-нибудь эдакое, нашенское например, каламбхук, булочка такая из риса с изюмом («Каламбхук, каламбхук, я тебя съем!..»), — так нам это только приятно. И «каламбхук» наш, и то, что стража на санскрите называлась «вартой», и кшатрии-воины, очень смахивающие на запорожцев оселедцем (волос на голове должно оставлять столько, сколько проходит через серебряное кольцо, снятое с пальца). Вот! Пять тыщ лет назад жили, а все, как у людей! А если кто-нибудь там с десятью головами, а другой живет тысячу лет, а третий вообще неизвестно сколько, а четвертый с быка величиной, весь шерстью порос и питается только человечиной — так разница же небольшая! Все «человеки» и каждого понять можно! Зато мир был другой, молодой, бурлящий, и боги были совсем рядом.

Вот об этом давайте-ка и поговорим!

Но только сперва представиться надо. Я — Солунский В. И., а есть еще Солунский И. В. Вроде бы буквы в имени-отчестве переставили, да только и всего. Но прошу не путать! И. В. - это мой сын, критик литературный в фэнтези-отрасли, муж, изобильный подвигами. А вот В. И. - это я сам и есть, просто старый физик, профессор, между прочим. А то, что стиль (как бы это сказать?) слегка митьковатый, дык это… с кем поведешься. Ну да ладно. Речь не о том.