Сергей Синякин - За несколько лет до миллениума [сборник]

В 1998 году в издательстве ACT выходит роман «Десант со сгоревшей планеты» еще одного волгоградского автора О. Шевченко. В этом же году выходят романы волжанина С. Антонова (псевдоним С. Жарковского) «Врата испуганного бога» (1998) и в тот же год «2-герой-2» в московском издательстве «Армада», где позже выйдет еще несколько его книг. Чуть позже в фантастике появляется еще одно волгоградское имя — С. Зайцев, в издательстве «Армада» были опубликованы его романы «Паломничество к врагу» (2000), «Неистребимый» (2001) и продолжение «Рось квадратная, изначальная» (2000, в соавторстве с Б. Завгородневым), «Исполнение желаний» (2003, в соавторстве с Л. Ворошиловой), «Боевые роботы пустоши» (2005). (Указанные заметки являются всего лишь обзором и не претендуют на библиографическую полноту.)

Не повезло Г. Мельникову. Ярко дебютировав и продолжая писать вполне профессионально, он никак не мог выйти на большую орбиту. Правда, фэн советской фантастики Б. Завгороднев в 2000 году, тряхнув стариной, выпустил его избранные произведения в двух книгах, но мизерным тиражом! Положение не изменилось после смерти писателя, остался его архив, в котором немало невостребованных работ, хотя в свое время его произведения были переведены на ряд европейских языков.

С появлением в Волгограде журнала «Отчий край» многое в нашей литературе изменилось. В том числе нельзя не отметить, что в этом литературном журнале начала публиковаться фантастика. В разные годы в этом журнале были опубликованы новые фантастические рассказы Ю. Тупицына (2000) и его повесть «Дьяволы» (1995), романы и повести Е. Лукина «Амеба» (1996), «Зона справедливости» (1999–2000), «Труженики Зазеркалья» (2002), повесть Г. Ермоленко «Ноготок» (2003), повести С. Синякина «Пантохомы» (2000–2001), «С киллерами за спиной» (2001, 2002), рассказы «Две войны» (2003), рассказы Л. Шевченко с выраженными элементами фантастики «Те, кто лучше» (2001).

Таким образом, после многолетнего застоя фантастическое направление в волгоградской прозе получила определенное развитие, и это не может не радовать наших подростков и людей, которые любят философские размышления и не бегут от необходимости немного поломать голову над тем, куда мы идем и как развивается наш мир.

Вы закончили чтение этой книги. Если после этого вам захотелось подробнее познакомиться с творчеством писателей, упомянутых в книге, автор может считать, что поставленная задача выполнена, а цель, ради которой он ее написал, достигнута.

Увлекательного чтения вам, дорогие читатели!

За мутным немытым окном тамбура пассажирского вагона мелькали знакомые рощи. Остался позади переезд, мелькнул пруд, в котором я с друзьями купался сорок лет назад, потом промелькнуло поле, где в пору моего детства была бахча и где меткий старичок поймал на прицел мои худенькие ягодицы, обтянутые синими семейными трусами, и нашпиговал их зарядом соли. Замелькали дома, и проплыл вокзал станции. Станция за двадцать лет не изменилась, не изменился грейдер, идущий по ту сторону железнодорожного полотна, по которому можно было добраться до когда-то бывшего нашим дома, стоящего напротив керосиновой лавки.

Я увидел маленький домик книжного магазина, где раньше часами рылся в старых книгах, что оставались не распроданными годами. Вот проплыл с правой стороны элеватор. Здесь я работал с шестого класса каждое лето, когда приезжал к бабке с дедом. Промелькнули переезд и дорога, ведущая на хутор Макаровский, куда ездил на велосипеде к своему другу Сане Галкину. Боже мой, как давно все это было! Как это было давно!

Я вернулся в купе, где все уже спали, плеснул себе водки из полупустой бутылки и лег на жесткую железнодорожную подушку, упираясь взглядом в синий дерматин верхней полки. Печаль пятидесятилетнего мужика, который увидел мир своего детства, ожила во мне и потянула цепочку воспоминаний. А поезд уносил меня все дальше от моего прошлого. Поезд стучал на стыках, словно убеждал в том, что прошлое не стоит вспоминать. Ведь это вечная грусть и тоска — вспоминать время, когда ты был счастлив и беззаботен. Далекий гудок тепловоза подводил черту, разделяющую мое прошлое с настоящим. Он увозил меня в будущее, над которым густым покрывалом висел туман, а где-то позади оставались детские драки и влюбленности, наивные мечты, неумелые поцелуи и первые робкие прикосновения к любимой девочке, лицо которой я уже не могу вспомнить и, наверное, потому реконструирую его из черт тех, кого еще помню.