Владимир Буров - Пятое Евангелие. Явление пятистам

Сначала я попробовал все три ошибки Хичкока. Сцену с разбитым стаканом и роялем можно представить, как куб, то есть трехмерное измерение, составленное из двух кубов. А это невозможно. Поэтому и было замечено противоречие. Не может такого быть, чтобы человек раздавил стакан и тут же играл на рояле. Куб, состоящий из двух кубов, не может существовать. Чтобы доказать, что все степени, кроме второй, нельзя разделить, надо доказать очевидное: их разделить можно. Есть.

Что же получается, когда куб делится?

Рассматриваю «Воображаемый разговор». Профессор Сергей Михайлович Бонди рассматривает два куба: царя и Пушкина. Поэтому в тексте черновика «Воображаемого разговора» у него получается противоречие. Сначала был одни Пушкин, потом он делится на Пушкина и Царя. А они отличаются от того царя и Пушкина, которые были у Бонди. Чем они отличаются?

Подожди, давай сначала. Пушкин делится на два куба, на Царя и Пушкина. Как это возможно? Они делятся в тексте «Воображаемого разговора», то есть они уже получаются на плоскости, по отношению к первоначальному Пушкину. Он художник. Стоит перед плоскостью, перед полотном и рисует или пишет, кому как лучше, Пушкина и Царя. Царь с большой буквы, потому что это не тот царь, которого имеет в виду Бонди, а герой рассказа. Хотя лучше, конечно, не путаться, потому что этот Царь тот же самый царь. Царя вне «Разговора» просто не существует.

Значит, что получается? Пушкин делится на Царя и Пушкина. Куб на два куба. Но этого не может быть. Так ведь это и надо доказать. Смотрим ещё раз. Трехмерное пространство превращается в два трехмерных. Есть! Мы не замечаем мгновения перехода. Как только куб или любая другая степень начинает делиться, так она стремительно начинает понижать степень. Она летит по разрыву времени, по фантастической трубе, где нет времени и превращается… да, любая степень, как только захочет разделиться, так сразу превращается в квадрат. Любую степень мы можем представить, как рассказ в рассказе и так далее. Дело в том, что квадрат делится раньше, чем любая другая степень.

Он никогда не даёт им разделиться. То есть любую степень можно разделить, но только в квадрате. Она всегда! всегда! всегда! в квадрате. В этом все дело: нельзя вытащить степень из квадрата. Любая степень всегда находится в квадрате. Это и написал П. Ферма на полях книги Диофанта «Арифметика». Мы ищем непредставимое где-то далеко, далеко за полями книги, а нет никакого содержания за книгой, все здесь. А непредставимое-то это сам квадрат. «Чёрный квадрат» Малевича.

Смотрим внимательно ещё раз на почти неуловимое доказательство Великой теоремы Ферма, сделанное самим Ферма, французским математиком семнадцатого века. Смотрим с трепетом, как говорил Александр Сергеевич Пушкин, на этот шелест веков.

X2 + Y2 = Z2*Xn + Yn // Zn, при n> 2

Между ними я поставил звёздочку, которая означает, эти уравнения, эти утверждения находятся в разных измерениях. Утверждение Ферма – это куб по сравнению с утверждением Диофанта. То есть они разделены и нам кажется, что между ними нет связи.

Мы не замечаем очевидного, что оба утверждения находятся на одной плоскости, на одном листе книги Диофанта «Арифметика». То есть и квадрат, и куб, и все остальные степени находятся в квадрате.

Понятно? Любая реальность, любая самая высшая степень – это рассказ. Рассказ о чёрном квадрате. Ферма своим утверждением рассказывает об утверждении Диофанта. Ферма говорит, что нельзя разделить куб на два куба, и вообще никакую степень большую квадрата, на две степени с тем же показателем. Почему он так говорит? Да потому что Диофант написал, что квадрат делится на два квадрата.

Если можно разделить квадрат, то уже больше ничего разделить нельзя. Все степени находятся на плоскости квадрата.

«Разделить квадратное число на два других квадратных числа, значит, разделить любую степень на две степени с тем же обозначением».

И «поистине чудесным» образом Ферма записал это. Он просто написал на полях, что нельзя сделать того, что уже сделано.

«Чёрный квадрат» это не просто другое, большее, место по сравнению с большими белыми полями. Это другое измерение. И Ферма установил связь между ними. Белые поля вокруг черного квадрата – это время и измерение режиссера, а сам черный квадрат – это содержание художественного фильма.

Ферма не просто дополнил утверждение Диофанта, он дополнил его из другого измерения.

Вот такое же дополнение увидел и Пушкин в старых календарях.