Максим Фрай - Книга для таких, как я

Конечно, соц-арт — это не только Комар и Меламид. Это, безусловно, Александр Косолапов — со связанными руками на фоне серпа и молота, автор «первобытного» "Первого лозунга", сложенного из костей на красной тряпице; Борис Орлов, многократно воспроизводивший в дереве своеобразную поэтику советского милитаризма; Ростислав Лебедев, автор множества серий абсурдных карточных колод и певец "советской Венеры"; Леонид Соков, автор ужасающих "голосующих рук", деревянных серпа и молота и портрета Сталина с Мерилин Монро на фоне цветастых обоев; гениальный остроумец Вагрич Бахчинян, мастер лаконичного абсурдного жеста, в частности, снабдивший изображение Ленина с девочкой на руках заголовком «Лолита»; Эрик Булатов, неоднократно перечеркнувший в своих картинах небо и море надписями загадочного содержания, узнаваемые рубленые шрифты которых, однако, превращают живопись в советский плакат… В рамки соц-арта вполне вписываются многие работы «московского» Ильи Кабакова, эстетика соц-арта присутствует в красно-белых «Лозунгах» КД и в знаменитом "Золотом диске" Мухоморов. Разумеется, я упомянул далеко не всех: соц-артом хотя бы время от времени занимались почти все «неофициальные» художники — как все граждане СССР порой рассказывали анекдоты. Это было естественной, почти физиологической потребностью — так мне кажется.

К слову сказать, в отечественной литературе соц-арт благополучно разрабатывается по сей день Владимиром Сорокиным и Павлом Пепперштейном. Впрочем, по мнению автора этих строк, "Поколение П" Виктора Пелевина ярчайший пример обновленного литературного соц-арта (обновленного потому, что автор разрабатывает не классическую иконографию советского искусства, а ультрасовременные, постсоветские реалии).

Ну… Нелепо, наверное, было бы пытаться всерьез рассуждать о соцреализме на страницах этой «Азбуки». Да и не хочу я о нем всерьез рассуждать.

Потому что, на мой вкус, так это просто гадость такая эсэсэсэровская, пресная, лживая и вездесущая, как все навязанное «свыше» — что-то типа манной каши (кто ходил в детский сад, надеюсь, оценит сходство эффекта неотвратимого присутствия обоих явлений в жизни жертвы), без которой, однако, не было бы, к примеру, соц-арта. Что лишний раз доказывает сомнительный, в сущности, тезис, гласящий, что все невкусное — полезно.

Составляя собственное суждение о предмете, мы похожи на слепых, щупавших слона. Единственное разумное поведение: опросить как можно больше «слепых» и создать свой "образ слона", у которого есть какой-никакой шанс быть похожим на Слона.

А как еще?

Пригов в своей работе "Что надо знать о концептуализме" писал о тотальной вербализации изобразительного пространства, о нарастании числа объяснительных и мистификационных текстов, сопровождающих изобразительные объекты, и справедливо заметил, что эта традиция очень легко прижилась в русском концептуальном искусстве, легла на традиционное превалирование литературы в русской культуре, ее принципиальную предпосланность проявлению в любой другой сфере искусства.

В связи с этим грех не вспомнить изумительный термин Виктора Тупицына: Текстурбация (речеложство) — экстаз говорения, отличительная особенность речевых актов в русской культуре.

И завершить прилипчивым шутовским рефреном: "Текст это наше все".

Я поначалу намеревался писать о трансгрессии в связи с радикальными художественными практиками девяностых. Дескать, трансгрессия (прорыв то бишь) — одно из ключевых настроений и поведенческих стратегий актуального искусства девяностых годов, новая форма художественной искренности, безжалостность художника к себе и к зрителю. Потеря контроля над собой как необходимая составляющая художественного жеста; непредсказуемость поведения художника — непременная часть сценария акции; невозможность полноценной коммуникации между художником и аудиторией — один из критериев успешности.

Однако, пока я все это писал, я понял, что пытаюсь обмануть и себя, и читателя. Трансгрессия — это стратегия выхода за пределы познанного. И в этом смысле трансгрессия — не часть истории русского актуального искусства, а один из ориентиров для тех самых "лучших игроков", которые придут завтра. Электрификация в отдельно взятом конце тоннеля, если угодно.