Юрий Воробьевский - Неизвестный Булгаков. На свидании с сатаной

Но ведь талант одержимых авторов создал и множество замечательных произведений!

Порой — возносящих смысл их творений едва ли не к Престолу Божию! Разве нет удивительно высоких, духовных строк у Цветаевой, Лермонтова, Гёте? Конечно, есть. Но будем помнить: Спаситель заставил замолчать бесов, даже когда они называли Его Господом.

Род сей изгоняется постом и молитвой. Даже неофит сейчас знает это. А «великие», как боролись со злой силой они? И боролись ли вообще? Лютер считал, что рогатый бежит от насмешки, но когда страшный посетитель оказывался более остроумным, чем он сам и загонял его своими доводами в тупик, то в ярости бросал в него чернильницей… (Существует легенда, что в час смерти Лютера все демоны города Малина в Брабанте вышли из тел одержимых и исчезли, появившись вновь лишь на следующий день. Когда экзорцисты, вступая с ними в диалог, спрашивали, куда они отлучались, те отвечали: «Мы были, по приказу нашего князя, на похоронах Мартина Лютера, которого мы весьма почитаем». — Collin de Plancy J. Dictionnaire infernal. 6-me ed. Paris. 1863). С тех пор контактеры стали относиться к бесам уважительнее. Подобной вольности себе не позволяют. Разве что в литературе. Помните, в «Братьях Карамазовых»? Иван запускает в беса стаканом с вином, но тот остается целым, даже вино не расплескалось — лукавый чаще всего не любит оставлять материальных следов своего присутствия. Впрочем, Есенин — спьяну — швырял в страшного посетителя чем ни попадя. И, похоже, не только в своей фантазии:

Нынешние контактеры толерантны. Добросовестно выполняют возложенную инфернальным миром задачу. И за это их ставят на постамент. Однако вспомним жития святых — как повергали они лгущих истуканов? Молитвой Господней!

Предание говорит нам, что при рождении Спасителя рассыпались многие кумиры и онемел Дельфийский оракул. Так же и в агиографической литературе. Например, о св. Георгии: «Святой, подойдя к идолу Аполлону и подняв к нему свою руку, спросил его, бездушного, как бы живого: «Ты ли это хочешь принять от меня жертву, как Бог?» Сказав это, святой осенил идола крестным знамением. Бес же, живший в сем идоле, отвечал: «Нет, я не бог. Один только есть Бог, Которого проповедуешь ты, а мы же из ангелов, служащих ему, сделались отступниками и, одержимые завистью, прельщаем людей». Святой снова сказал ему: «Как же ты смеешь пребывать здесь, когда пришел я, служитель истины?» После этих слов некоторый плачевный голос исходил от идолов, и потом они вдруг все упали и разбились». Было это ровно 1700 лет назад. А вот — в наши дни: «Автору достоверно известен случай, происшедший в середине 1990-х гг. в Казанском соборе Санкт-Петербурга. В то время в соборе, бывшем в советские годы музеем религии и атеизма, уже совершались богослужения. Экспонаты музея частью были спрятаны в запасниках, самые громоздкие составили в одном из приделов собора. В этом приделе как раз и совершалось Таинство Крещения. Во время отречения от сатаны священник попросил всех повернуться на запад. Так получилось, что перед лицами повернувшихся на запад людей оказались поставленные в угол и накрытые материей статуи каких-то античных богов. «И дунь и плюнь на него…» — продолжал таинственное делание священник. Оглашаемые дунули, плюнули и повернулись обратно, лицом к священнику. В тишине храма послышался тихий треск, как будто что-то лопнуло, и через мгновенье из-под материи, накрывавшей языческие статуи, вывалился и с грохотом упал на пол кусок головы одной из статуй… Впоследствии музейные работники обвиняли священнослужителей в порче музейного имущества».

Что видит взгляд визионера? Старинная обложка одной из книг Беме

«Имущество» же это, судя по его поведению, не было бездушной косной материей. Идолы десятилетиями выполняли богоборческую задачу а значит, служили прибежищем для беса неверия.

При возвращении Христа в наше сердце — пусть онемеет озвученная человеческими кумирами демоническая «классика». Пусть разрушатся и идолы, и навязанные ими идеалы.

На писательской дискуссии в «Доме Герцена» Булгаков как-то сравнил явление Толстого в русской литературе с явлением Христа народу для верующего христианина.