Лео Яковлев - Достоевский - призраки, фобии, химеры (заметки читателя).

«Западнику нет дела до народа».

«Т. Н. Грановский есть прекраснейший из русских идеалистов, прекрасный идеалист».

«Идеалист боится того, что он идеалист, чтобы не назвали идеалистом, и ей-богу, это от некоторого русского неуважения к себе, того самого, которое есть главнейший признак нашего интеллигентного класса.

Став пророком и оправдателем, и какой пошлой, матерьяльной, но будто бы высшей необходимости.

Пусть он нападает на кого угодно, но оставь народ, верь в народ».

«Неестественна Австрия, неестественное соединение народов рано ли поздно ли уничтожится же».

«Ведь все равно на Крым бросятся, если не мы, так жиды. Жиды теперь только что воскресли и только что начинают жить чрезвычайной равноправностью».

«Я попросил бы только вникнуть в факт, что высшее образование жида не уничтожается».

«Знать славян. Эта ведь идея стоит того, и ею займутся».

«Социальное обновление в русских началах, в православии вижу идею. Компетентен, чтобы ответить, и верую, что Россия может сказать свое слово в человечестве, и это всем так смешно».

«Братство различных национальностей есть великая, прекрасная, самая русская вещь, то есть самая русская цель. Это впоследствии все поймут, что это одна из главных русских целей».

«Турки — последнее слово цивилизации».

«Последнее слово цивилизации — бескорыстное движение русских».

«У нас все талантливые люди должны быть еще долго с раздраженным самолюбием именно от неимения соответствующего их силам и способностям дела, на котором они сами бы могли себя смерить и оценить и узнать свой удельный вес».

«Россия принадлежит русским, а не татарам. Мы завоевали татар и покорили их мечом, но всегда равноправие, братские отношения. Но равное право на Россию с нами за ними никогда не признавали и ни за что не признаем. Россия принадлежит русским и одним русским».

«Я столько же русский, сколько и татарин. Но воюю ни против татар, ни против мусульманства, потому что, помогая турке, я не против мусульманства иду, и я не виноват, что кавказец не понимает. Не спрятать же мне из деликатности к его мусульманскому непониманью мою историю. Ведь этак можно дойти до того, что, щадя его деликатность и оскорбительность сердца, мне придется церкви срыть. Собакам крест».

«Искусство побеждает и осмысливает. Вечное достоянье».

«Я ничего не знаю фантастичнее России».

«Холодный мрак и скука. Явления бывают, но мы чувствуем, что осмыслить их не можем — все фантастическое остается неразрешенным».

«Если б возможен был мир Молчалина, если б он не был фантастичнее всего фантастичного, то мир бы простоял хорошо».

«… действительность определяют поэты».

«Штрусберг — Россия жидовская и христианская».

«Струсберг — откровенно жидовская. Школы — маскированно жидовская».

«Россия представляет чрезвычайно фантастическую картину — жидовскую и христианскую. Там у них великие люди, Штрусберги, Шумахеры».

«Струсберг. Россия христианская и жидовская. Не так просто подавить Россию. Россия христианская спасет себя сама от жидовской».

«Победоносцев: победить силою доброго движения общества».

«Как такая сила, народное начало, как монархия, не осмыслено и не употреблено нами в дело?»

«Просвещение выработают, указав ему прямые цели».

«…означает, что нам есть на кого надеяться, что народ победит все условные идеалы. Прежние идеалы в виде сказочек».

«Возблагодарим же провидение за честь принадлежать к народу русскому».

«Лучшие люди — это те, перед которыми мы вольно преклоняемся. Но которые и заставляют поклоняться».

«Народы исторические жить, кажется, не могут без насилия».

«Такие огромные нации должны жить и высоким духовным началом».

«… закон исторический, и никакое общество до сих пор еще не могло устроиться и связать себя в целом без некоторого добровольного над собой насилия».

«Есть, пить, спать — значит наживаться и грабить, устроить гнездо — значит по преимуществу грабить. Мне скажут, что можно устроиться и устроить гнездо на разумных основаниях, на социальных, а не грабить. А я спрошу, для чего? Для чего устроиваться и для чего столько старания устроить правильно жизнь? На это, без сомнения, никто мне не сможет ответить. Правильно, разумно и нравственно праведно. Всё, что могут мне сказать, чтоб получить полное наслаждение. Но если б я был цветок или корова, я бы получил полное наслаждение, а задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не могу быть счастлив даже и самым высшим счастьем — любовью всего человечества, ибо знаю, что завтра всё это будет уничтожено и я обращен буду в ничто, уничтожен, и всё это будет вечно продолжаться, но без меня. А под таким условием я не могу принять никакого счастья, не от нежелания согласиться, или не хочу по упрямству или по принципу, а просто потому, что не буду счастлив на условии грозящего нам завтра нуля».