Лео Яковлев - Достоевский - призраки, фобии, химеры (заметки читателя).

«Лермонтов, зеркало, шлюпик, давление личности самой на себя».

«Не столь Петр Великий виноват, сколько его хвалители».

«Характер русский добродушен: злых людей в России совсем даже нет. Но в России много исступленных».

«Знаете ли, что почти все хорошее делается экспромтом; все, что хорошо, сделалось экспромтом».

«Если раскуют мечи на орала, то без войны будут лишь кровь и грязь».

«Нравственность, устой в обществе, спокойствие и возмужалость земли и порядок в государстве (промышленность и всякое экономическое благосостояние тоже) зависят от степени и успехов землевладения. Если землевладение и хозяйство слабо, раскидисто, беспорядочно, — то нет ни государства, ни гражданственности, ни нравственности, ни любви в Боге»

«Если уж очень превысится народонаселение Земли, то являются революции».

«Промышленность и капитал действуют развратительно, отторгнувшись от земли, стало быть от родины и от своих».

«Товар землевладельцев непременно русских — энергическое земледелие. Это подвиг для всей России… Я хочу только сказать, что все в параллели жидов и малорусских землевладельцев».

«Неистощимый цинизм сверху (то есть от придворных, окружающих царя)».

«История Петра Великого: ошибка историка Соловьева та, что всю историю у Петра нет ошибок. Это не история, а панегирик».

«Второстепенность и мелочность "взглядов Петра"».

«Скука! Что такое скука? Ощущение несвободы, неестественности».

«Наша несостоятельность как птенцов гнезда Петрова. Из народа всё, спасает себя сам».

«Будем порядочными людьми, господа. Приобретемте стыд».

«Дети дерутся именно тогда, когда еще не научились выражать свои мысли».

«Скажут: общество незрело, его нельзя кормить иными идеями — ничего не может быть справедливее, но то тем скорее не надо еще более искусственно растить перед ними идеи».

«Мы, монархии, должны быть свободны… Мы можем быть свободнее всех на свете, все свободы даровать народу, обожающему монарха, и в принципе, и лично. Это теория славянофилов. Но неужели это только теория?

«У нас либерализм есть ремесло или дурная привычка».

«А порок очень любит платить дань добродетели».

«Мы ничего не понимаем в либерализме и часто ретроградны страшно, думая, что либеральны.

«Цензура — запрещение идеи».

«Отрицательная литература — дело очень выгодное в известные эпохи. Иногда общество оглядывается на себя и с жаром отрекается от своего прежнего. Хочет переродиться, сбросить старую кожу, надеть новую. Тут романист отрицатель много выигрывает».

«Эти маленькие талантики, бросившиеся вслед за гениальным, сначала тоже ужасно много выигрывают. Их читают. Иных принимают тоже почти за гениев. Но под конец они надоедают ужасно».

«…все общество в его целом, сняв с себя старую кожу, остается в тяжелом и комическом виде. Оно — как бы голое. Старые лохмотья, которые все же хоть что-нибудь прикрывали, сброшены и оплеваны, а надеть-то и нечего».

«У меня были тяжелые мгновения, и мне, может быть, отдадут справедливость, что я, может быть, не люблю воздыхать».

«Дворянская честь. Она кончилась известным вопросом Ермолова государю: "А зачем мы не лорды?"»

«Положительного ничего не будет, кроме пущей мерзости».

«Я ничего не знаю разнообразнее действительности. Зачем обыкновенно люди прибегают к фантазии, чтобы развлечь и развеселить себя? Никакая фантазия не может сравниться с действительностью, если хоть капельку в нее вглядеться».

«Католичество — страшная окаменелость, и как раз в наш век ему надо было окаменеть. Эта страшная вера была главною гибелью Европы. 3-е дьяволово искушение».

«В России демос доволен и удовлетворяется, чем дальше, тем больше».

«Долгий мир производит апатию, низменность мысли, разврат, притупляет чувства, родит цинизм. Наслаждения не утончаются, а грубеют. Потребности из духовных и великодушных становятся матерьяльными, плотоядными. Является сладострастие».