Пётр Тон - Живому классику А. Исаеву.

Алексей Валерьевич дает число — 8 682 827 человек.

ВОПРОС ВТОРОЙ: Зачем ПРИПИСЫВАТЬ к численности по “Проекту постановления о мобплане на 1941 г.” 700 тысяч человек?

Почему из ТРЕХ чисел, приведенных в малиновке, Алексей Валерьевич выбирает наименее подходящее к описываемой ситуации (но зато — самое большое)? Очки подвели, смысл документа исказив?

Я знаю, что Алексей Валерьевич не ответит — смелости не хватает у энциклопедиста.

Наврать в книге — смелости хватило.

Называть себя “Знайкой” и “Знатоком” — смелости (и дурости) хватает.

Указывать Нумеру, что я всего-лишь “беру на понт” — смелости тоже хватает.

А вот отвечать за свое враньё — той самой смелости почему-то сразу не хватает.

Кишка тонка у энциклопедиста. И извилиста.

Но, как Вам известно, мои комментарии Алексей Валерьевич читает (сам об этом написал).

Так пусть хоть сам себе ответит.

Пока Алексей Валерьевич делает вид, что он разборчив в выборе собеседников… пока он беседует на ВИФ-2NE с Евгением Темежниковым на отвлеченные темы, “меряясь пиписьками”(с), придется мне самому отвечать за Алексея Валерьевича.

ДВАЖДЫ ВРЕТ Алексей Валерьевич, чтобы, говоря о численности по мобилизации, иметь возможность заявить: “Более пяти миллионов солдат” отделяет от этой цифры ни много ни мало три миллиона человек.”

Действительно, если от завышенного 8 682 827 отнять заниженное 5 080 977, то получается как раз даже больше трех миллионов.

Ну а ежели оценить разность между ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ цифрами?

7 988 423 — 5 707 100 = 2 281 323 человека.

Это уже далеко не три миллиона.

Это — даже на 400 тысяч меньше, чем было призвано ЗА ОДНУ НЕДЕЛЮ по БУС в сентябре 1939 года: 7-го сентября 1939 года мобилизацию резервистов начали, а 14-го сентября Молотов уже “докладывал” Шуленбургу, что “Красная Армия достигла состояния готовности” (2 миллиона 610 тысяч 136 человек резервистов успели пополнить ряды РККА).

А в 1941 году, после “генеральной репетиции” 1939 года, опыт крупной одномоментной мобилизации уже есть. И, следовательно, процесс пойдет быстрее и четче. Максимум через 4—5-ть дней после соответствующего приказа Красная Армия ЭЛЕМЕНТАРНО достигает численности ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ.

Вот теперь-то, при правильных (а не ложных) цифрах численность Красной Армии мирного времени перед войной уже начинает ГОВОРИТЬ САМА ЗА СЕБЯ — армия получается уже отмобилизованной более чем на 71 %. После этой РЕАЛЬНОЙ ЦИФРЫ как-то сразу меркнут утверждения Алексея Валерьевича о том, что, дескать, Красная армия к 22 июня — это армия “мирного времени”.

Я правильно определил и озвучил ход Ваших шулерских мыслей, Алексей Валерьевич?

И этот, мягко говоря, нечестный человек имеет наглость пенять Владимиру Богдановичу на то, что тот, мол, чего-то лишнего понапридумывал в своих книгах?

Как говорили древние — излечись сначала сам!

Ну а теперь, перед тем как завершить комментарии к этой главе, расскажу о том, что обещал в самом начале — как советские военные практики “шапошниковского разлива” вместе с самим Шапошниковым претворяли в жизнь его рекомендации. И к чему это в итоге привело.

Понятное дело, что к бреду Алексея Валерьевича сие изложение никакого отношения не имеет. Его текст будет лишь упомянут в некоторых местах.

Итак, 17 сентября 1939 года советские войска в составе двух фронтов — Белорусского и Украинского — перешли границу Польши. Общая численность двух фронтов, принимавших участие в кампании — 617,5 тысяч человек.

А по скрытой мобилизации, начавшейся 7 сентября и завершившейся 14 сентября, в армию призвали аж 2 610 136 человек.

Вопрос на засыпку: а зачем мобилизовали ТАК МНОГО, несоразмерно много?

Призвали “на всякий случай” “с запасом”? “Перебздели”, так сказать, что лучше чем “недобздеть” по известной поговорке?

Этот ответ вполне бы устроил, если бы мобилизовали на 40–50 % больше, чем нужно… даже если бы В ДВА РАЗА БОЛЬШЕ призвали, чем нужно.

Но мобилизовали-то В ЧЕТЫРЕ РАЗА БОЛЬШЕ.

Зачем?

Ответ, на мой взгляд, единственный — скрытая мобилизация сентября 1939 года ТАКОГО МАСШТАБА была проведена:

— во-первых, в качестве ПРИКРЫТИЯ мероприятий по осеннему призыву в Красную Армию;

— во-вторых, в качестве ГЕНЕРАЛЬНОЙ РЕПЕТИЦИИ, уроки которой учитывались при проведении последующих скрытых мобилизаций.

Массовая мобилизация такого крупного числа резервистов повлекла за собой серьезную панику и подозрения у населения сразу же после ее начала. Скрытая мобилизация по факту своего проведения становилась ПОЛУОТКРЫТОЙ и могла привести к непредсказуемым последствиям: есть, например, у меня записанные на видео свидетельства жителей двух западных областей, которые рассказывают о том, что 8–9 сентября 1939 года как минимум два ж/д вокзала двух городов были забиты людьми, желавшими срочно уехать вглубь страны. И на одном из вокзалов милиция, разгоняя толпу, открыла огонь на поражение (а может быть, и где-то еще тоже стреляли…). Еще один свидетель с Украины рассказал о том, что на его заводе, где он работал мастером цеха, 9 сентября 1939 года произошло ЧП — “закозлили” металл в печи из-за того, что очередная смена в полном составе не явилась на завод, а побежала с семьями на ж/д вокзал, куда рванула и текущая смена по окончании работы…