Том Шиппи: Дорога в Средьземелье

Вниманию просвещенного читателя предлагается книга, которая считается лучшим из всего когда–либо написанного о творчестве Дж. Р. Р. Толкина — оксфордского профессора древнеанглийского языка и литературы, а по совместительству — автора широко известной фантастической эпопеи «Властелин Колец», бестселлера XX века, и других книг. Профессор Том Шиппи, выдающийся специалист по древнеанглийскому языку и поэзии, автор научных работ и книг на эти темы, в своей профессиональной карьере как бы следовал по пятам за Толкином, поочередно занимая те же кафедры, на которых преподавал в свое время и Толкин, — сначала в Лидсском, а затем в Оксфордском университетах. Это дало ему уникальную возможность оценить творчество Толкина «изнутри», увидеть в нем то, что обычно скрыто от непрофессионалов. К счастью для поклонников толкиновских книг, Шиппи счел нужным еще и расказать о том, что увидел, — и не сухим академическим языком, а в доходчивой форме.

Трудно гадать, что может вынести из книги профессора Шиппи читатель, не знакомый с книгами Толкина (именно с книгами, о фильме, который уже вышел на экран, сейчас речи не идет). Я старалась учитывать интересы такого читателя и в тех случаях, когда без мало–мальского знания «Сильмариллиона» или «Властелина Колец» смысл того или иного пассажа в книге решительно непонятен, пыталась (в примечаниях) схематически обозначить контуры сюжета или набросать портреты упоминаемых Шиппи персонажей, всерьез опасаясь, что оказываю читателю медвежью услугу. Право же, гораздо проще было бы обратиться к самому Толкину и прочитать для начала «Хоббита» и «Властелина Колец», а потом, если пойдет, — «Сильмариллиона», «Лист кисти Ниггля», «Фермера Джайлса из Хэма», «Кузнеца из Большого Вуттона» и так далее — практически все стихи и художественная проза Толкина доступны сегодня в русских переводах. Меня согревала мысль о том, что в целом книги Толкина известны россиянам настолько хорошо (один «Властелин Колец» в пяти или шести переводах!), что, кажется, самая пора все–таки познакомиться и с книгой Шиппи.

«Дорога в Средьземелье» — образец трезвого, спокойного, компетентного подхода к книгам Толкина, особенно к трилогии, которая за время, истекшее с ее выхода в свет (1954–1955), успела не только завоевать сердца читателей во всем мире и породить множество самоотверженных Толкиновских обществ, устно и в печати занимающихся ее исследованием, но и обрасти толстым слоем чепухи, как примитивной, так и глубокомысленной (как видно из книги, почин лжеглубокомыслию положили английские критики–литературоведы), панегириков, восторженных, но часто бьющих мимо цели, и чешуей уверенного в себе невежества. Самое грустное, что в этом хоре слышны теперь и русские голоса. О чем говорить, если столь обычно аккуратная и просвещенная газета «Русская мысль» за один только 1998 год целых два раза совершенно неадекватно высказалась по поводу книг Толкина — мы говорим об этом частном случае не для того, чтобы бросить камень в огород «Русской мысли», а как о характерном проявлении общей тенденции. В одной из статей говорится, что «мир Толкина достаточно агрессивен» (и это о книге, главный пафос которой — в отказе от преимуществ Силы, Власти и Агрессии!) (1) Ссылки, к сожалению, дать не могу. в другой утверждается, что Толкин «предпринял попытку популяризовать ирландский эпос», но «на самом поверхностном уровне»(!) (2) В. Алексеев. День св. Патрика в Москве // Русская мысль. 1998. 5–9 апреля. . В течение всей своей взрослой жизни Толкин создавал (а не популяризовал!) собственную разветвленную мифологическую систему, задуманную именно «в противовес» ирландским мифам — в возмещение отсутствующих английских. А что касается «поверхностного уровня», то, прочитав книгу Шиппи, читатель сможет по достоинству оценить всю иронию этого замечания.

Хочется надеяться, что выход в свет «Дороги в Средьземелье» положит если не конец, то разумный предел произволу мнений и домыслов на русской почве. Возможно, те, кто видит в книгах Толкина лишь развлекательное чтение или сырой материал для ролевых игр, сочтут ее нестерпимо длинной, обремененной специальными сведениями, чересчур «ученой». Что поделаешь, Шиппи слишком уважает своего читателя, чтобы упрощать или разжевывать. Он смело полагается на то, что у читателя имеются и собственные зубы — а также голова.