Об этом подробнее см.: Силард Л. «Орфей растерзанный» и наследие орфизма.
Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога; Иванов Вяч. Религия Диониса // Вопросы жизни. 1905. № 6. С. 185–220. № 7. С. 122–148.
См. об этом, напр.: Kakosy. Feny es kaosz. Budapest, 1984. С. 17. Египетское путешествие, имеющее аналогичное значение, представлено в романе Андрея Белого «Петербург».
В пользу этой гипотезы говорит тот факт, что во время пребывания семейства Набоковых в Крыму перед отъездом из России юный поэт завел многие знакомства, среди них — с Владимиром Полем, преданным поклонником теософки Елены Блаватской. Как сообщает биограф Набокова, Носик, Поль поощрял чтение Владимиром Владимировичем книг по мистике и магии. Намного позже Поль якобы говорил, что это по его внушению юный Набоков написал цикл об ангелах. (Носик добавляет: «никаких подтверждений этому нам найти не удалось» — Носик Б. Мир и дар В. Набокова. С. 96–97). Нам лишь остается заметить, что Набоков об этих встречах практически нигде не высказывался.
В богато насыщенной знакомыми темами потусторонности, женского начала и мотивами языческих ритуалов поэзии Р. Брука, любимца Набокова в 1920–1930-е годы, символы египетской культуры и духовности встречаются тоже нередко. Ср. его стихи «Mummia», «On the Death of Smet-Smet…» в сб.: The Works of Rupert Brooke. Herfordshire, 1994. P. 16, 46. Подробнее об увлечении Бруком Набокова, написавшего свою первую рецензию на стихотворный том английского поэта, см.: Sisson J. В. Nabokov and English Writers // The Garland Companion to Vladimir Nabokov. P. 532.
Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 9. С. 63.
Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 8. С. 25.
О функции маски см.: Иванов Вяч. Религия Диониса // Вопросы жизни. 1905. № 6. С. 198–199, 201, 202, 206; она составляет «священное орудие культа» ( Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 3. С. 52).
Вышедшее в Берлине в 1922 г. эссе Набоков-Сирин наверно читал.
Иванов Вяч. Религия Диониса // Вопросы жизни. 1905. № 6. С. 215.
Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 8. С. 19.
Новый путь. № 9. С. 66.
Новый путь. № 8. С. 23.
Там же. С. 26
Мотив отсеченной головы, фигурирующий у Вяч. Иванова, А. Блока, в романе Михаила Булгакова, и т. п., мог быть памятен Ходасевичу (который дружил с Набоковым еще в годы берлинской, а потом и парижской эмиграции и поддерживал переписку с Вяч. \Ивановым). См.: Силард Л. «Орфей растерзанный» и наследие орфизма. С. 209–246.
Ср.: Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога. С. 25.
Анализируя развязку английской версии романа «Король, дама, валет», Конноли метко выделяет каталитическую роль появления в финале четы Набоковых, видя в этом особый «показатель силы автора». Обратим внимание на то, какими словами Конноли характеризует сущность этой авторской силы: «То, что персонажи, кажется, буквально разваливаются на куски, когда их создатель входит в их мир романа, является показателем силы автора» (См. с. 617 наст. изд.). Так как Конноли неоднократно и эксплицитно намекает на проблематику «высших сил», неустанно обращаясь при этом к автору как к творцу, мы рискнем сказать, что выражением «go to pieces» («разваливаются на куски») здесь бессознательно акцентируется связь между концовкой романа и расчленением, т. е., если угодно, растерзанием как развязкой литературного творения. Такое расчленение, согласно интерпретации Вяч. Иванова, в культе составляет главный этап в процессе рождения в духе. О том, что Франц в конце романа подвергается в сновидении подобного типа «акту» перерождения, см. ниже.
Ср.: Старк В. В. Ш., или Муза Набокова.
О том, насколько Набоков был затронут темой Прекрасной Дамы, характерной для символизма младшего поколения, см. мою статью «Заметки к истокам некоторых мотивов…» (Studia Slavica Hungarica. 1997. № 42. С. 179–186). Отец Набокова охарактеризовал себя как поклонника автора стихов о Прекрасной Даме в своем некрологе на смерть Блока (Руль. 1921. 14 августа).
Читать дальше