Николай Аксаков - Психология Эдгара Поэ

Но этим не ограничивается изолированность психических наблюдений нашего автора. Каждое выставляемое им лицо, не сталкиваясь с другими лицами, не сталкивается и с самим собою в прежние эпохи своего существования. Каждое лицо, выводимое им, живет только своим настоящим моментом, не имеет перед собою ни прошедшего, ни будущего, не входит ни в малейшее соотношение с ними. Через это теряется масса психических процессов, которые могли бы получить художественное свое выражение под рукою такого талантливого изобразителя психоз, как наш Поэ.

Если развито и выработано в нем психическое наблюдение, то психический арсенал его весьма ограничен. Мы напрасно стали бы искать у него изображения внутренних процессов раскаяния и духовного обновления, которые так хорошо проследованы и изображены Диккенсом и графом Львом Толстым, процессов любви и прощения, которые достались в удел творчеству других писателей. Невольно кажется, что по отношению к целому ряду страданий и наслаждений человеческих, отстранив их от его взора своим черным крылом, «ворон громко вскричал: „никогда!“»

Таков может быть главный смысл этой маленькой поэмы. Но отсутствие во внешнем изображении не есть еще отсутствие в жизни. Чуждается внешнего выражения иногда самое святое, самое близкое, самое непосредственное.

Ошибочное написание имени в источнике. Имеется ввиду английский религиозный писатель Джон Баньян (1628–1688). (Прим. ред.)