Лев Лосев - Упорная жизнь Джемса Клиффорда - возвращение одной мистификации

А кончалось так:

Первая публикация переводов из Джемса Клиффорда состоялась далеко от Москвы, в батумской городской газете, редактором которой был приятель моего отца, а затем появилась подборка в московском журнале «Наш современник», который тогда еще был не оплотом шовинистов, а обыкновенным серым советским изданием. [15] «Наш современник», 1964, № 7, с. 56–61. Как всегда в ту пору, публикация перевода, который так легко переадресовывался, привлекла к себе немалое общественное внимание.

Практика эзоповского перевода была достаточно распространена. Вероятно, самый яркий пример — пассажи в шекспировском «Макбете», в пастернаковском переводе. Американская исследовательница Анна Кей Франс показала, как изменял Пастернак, по сравнению с оригиналом, смысловые акценты, делая шекспировский текст актуальным для читателей, переживших сталинский террор. [16] Аnnа Кау Frаnсе , Воris Раstеrnak's Тranslations оf Shakespeare, Веrkelеу: UСLА Рrеss. 1978, р. 113. Джемс Клиффорд, при всей его одаренности, был, конечно, не Шекспир. От Шекспира его отличало еще одно обстоятельство. Если о личности Барда ведутся споры, то о Джемсе Клиффорде мы теперь знаем наверняка — его никогда не существовало. Владимир Лифшиц выдумал английского поэта, родившегося в один год с ним, 1913, как аltеr еgо, как способ освободиться и от цензурно-редакторских, и от привычных стилистических ограничений. [17] Я с самого начала полагал, что достаточно распространенное в странах английского языка сочетание James Сlifford отец выбрал только из-за созвучия: Клиффорд — Лифшиц; позднее я узнал, что некий британский профессор с точно таким именем приезжал в начале шестидесятых годов в Москву навестить К. И. Чуковского.

Литературный прием псевдоперевода был довольно широко распространен в русской поэзии, но обычно стилизацией предусматривался не выдуманный иностранный автор, а лишь подзаголовок — «с французского», «с немецкого», «с персидского» и т. п. Идею придумать автора с биографией отец, скорее всего, позаимствовал у своего друга А. И. Гитовича, который в 1943 году придумал французского поэта Анри Лякоста, сочинил ему краткую биографию и от его лица несколько стихотворений. [18] См. в кн.: Александр Гитович. Избранное. Л., 1978, с. 77–84. Вспоминаются и другие стилизации — песенки выдуманного певца Пата Виллоугби в романе Б. Лапина «Подвиг» (1933) или «Злые песни Гийома дю Вентре», сочиненные узниками Гулага Ю. Н. Вейнертом и Я. Е. Хароном. [19] Я. Харон. Злые песни Гийома дю Вентре. М., 1989. Но, кажется, Джемс Клиффорд — единственный фантомный поэт, которому удалось на какое-то время обрести статус реально существующего автора в официальной советской печати. О том, что это мистификация, поначалу знали только жена моего отца, я и два-три близких друга. 6 октября 1964 года, т. е. через два месяца после выхода «Нашего современника» с подборкой Клиффорда, отец писал мне из Москвы в Ленинград: «О Клиффорде тут много и очень хорошо говорят. Евг. Евтушенко даже хочет написать о нем статью — на тему о поколениях и т. п. Он же [рассказал мне, что] говорил о нем с Элиотом, и тот подтвердил, что Клиффорд — отличный поэт, известный в Англии. <���…> Поэты меня поздравляют с прекрасными переводами. В общем, Клиффорд материализуется на всех парах. Не вздумай кому-нибудь открыть мою маленькую красивую тайну!..»