Эдуард Байков - Уфимская литературная критика. Выпуск 3

То, что раньше было радостью или горем только в душе лирического героя – посредством литературного мастерства творений Денисова становится достоянием читательских масс.

В то же время, взгляд поэта устремлен на широкие горизонты, на поиски собранных всем человечеством духовных сокровищ, что тесно связано и переплетено в его творчестве с национальным мотивом.

Древние формы он освещает совершенно по-новому, находя в них отблески и решения проблем сегодняшнего дня. Поэзия Денисова насыщена разнообразием жанров и стилей, богата многоцветным созвучием, лаконична в описаниях, остроумна, становится незабываемой с первого прочтения.

Но в некоторых случаях поэт способен одним словом выразить самые потаенные и темные уголки человеческой природы.

На основе древнего звука струн души старая легенда обретает у Денисова созвучие с сегодняшним днем, и слово входит в копилку языковых форм.

Те, кто подрубают национальные корни, прикрываясь лозунгом глобализма, коварно окуная ближних во тьму беспамятства – манкурты разных народов земли, – преодолеваются гневной и набатной поэтикой Денисова, несущего поэтическую вахту на посту гражданственности.

Поэзия Денисова омывает раны ХХ века предельным реализмом, совмещенным с высокой поэтической душой строк. Его лирические герои часто несчастливы, но никогда не выглядят жалкими. Их судьбы трагичны, но они не унижаются, оставаясь верными духовным высотам.

Лирический герой Денисова, даже если не напрямую выражает свою мысль – все равно сеет в людских душах семена беспокойства, будит совесть. Многие уже не смогут оставаться по-прежнему безразличными, в их душах укрепилось чувство ответственности.

Конечно, на всех не угодишь! Кому-то – как покойному А. Касымову – не по сердцу стихи Денисова, кто-то не слишком их любит. Дело вкуса! Но одного не отнимешь у его задушевных книг! Поэт-самородок, мудрец, видный культурный деятель, беспокойная душа – вот только некоторые характеристики этого человека. И его личность, и его творчество – заметное явление в нашей литературной жизни.

Каких бы успехов он ни достигал, до каких бы вершин ни поднимался – он находится в пути беспрерывного духовного поиска. Слова Мустая Карима – «Поэта из меня сделали потери и тоска» – в полной мере приложимы и к духовному миру Денисова.

Даря вокруг себя радость щедрой рукой, насыщая души чувством красоты, поэт всегда остается неразлучным с тревожными мыслями.

Не есть ли это тот самый, не карикатурный и не опошленный постмодернизм в поэзии?

Беспристрастный критик всегда выделит в творчестве Денисова следующие стороны:

а) возврат от техники, технологии и методологии к психике, психологии и иррациональному;

б) возврат от романтизма к реализму, от сказки, от идеальных миров – в гущу жизни и социального быта;

в) возврат от четкости к расплывчатости, от детерминизма – к волюнтаризму;

г) в особых случаях возврат от утонченного совершенства к особого рода примитивизму.

Произведения Денисова соединены образом возврата в «лучший, золотой век», но, тем не менее, очень различны именно по части стилевого оформления. Творчество В. Денисова представляет собой наиболее яркий и полно выраженный вариант «стилевого обратизма», возвращения к массивному и повествовательному классицистскому варианту стиля, отказ и откат от «техник стилевого вовлечения» ХХ века в пользу размеренного, метрономического такта классического литературного языка.

Поэзия Денисова – как жгучий слепок ХХ века – зеркало того времени, что было задумано просветителями и прекраснодушными интеллигентами как эра процветания и благорастворения, а началось символически – с англо-бурской войны. Впервые мир узнал такие «прелести», как концлагеря (ими цивилизованные англичане потчевали буров), и под гром пушек мир вступил в «пору прекрасную».

Творчество Денисова видится мне как некий ответ и одновременно вызов ХХ веку, который принципиально отличался от других столетий тем, что это был век секуляризированной, внерелигиозной сугубо светской власти и век торжества представительной демократии («один гражданин – один голос»).

Величественность поэтического слога классики с сильными элементами теократии – каким бы корявым и убогим он ни казался просветителям – все же сопутствовала человечеству на протяжении тысячелетий, от монархий Дария и Ксеркса до монархий Гогенцоллернов, Габсбургов и Романовых.