Виссарион Белинский: Стихотворения В. Жуковского. Том девятый…

несколько книг, чтобы иметь полное собрание сочинений одного автора, тоже стоит потери денег. Купив собрание стихотворений Капниста, надо еще купить его знаменитую в свое время комедию «Ябеда». Фонвизин перевел прозою поэму Битобе «Иосиф», басни Гольберга, «Жизнь Сифа, царя египетского», «Сидней и Силли, или Благодеяние и благодарность», «Любовь Хариты и Полидора», «Слово похвальное Марку Аврелию» Томаса, «Торгующее дворянство, противоположенное дворянству военному», – и всего этого, равно как и «Слова на выздоровление великого князя Павла Петровича» и стихотворений: «Сидней» и «Матюшка-разносчик», – всего этого тщетно стали бы вы искать в «Полном собрании сочинений Д. И. Фонвизина» (1838)… Положим, вам в продолжение многих лет, с потерею значительных (сравнительно с товаром) денег, удалось все это собрать: сколько нужно места для помещения всех этих книг, разноформатных, разношерстных, старинных, безвкусно, неопрятно изданных, разгонисто напечатанных! И все это из удовольствия или необходимости заглянуть в иную из этих книг один раз в три года! А новые-то писатели, например, Пушкин? Полное собрание его сочинений, не всех собранных и дурно изданных как в отношении к редакции, так и в отношении типографском (особенно первые восемь томов), стоит шестьдесят рублей!.. Шестьдесят рублей полное собрание не вполне собранных сочинений писателя, уже семь лет (как) умершего, – сочинений, из которых многие еще при жизни автора были по нескольку раз изданы! Шестьдесят рублей – одиннадцать неуклюжих томов!.. Когда автор сам издает свое сочинение, он волен назначить ему цену по своей прихоти, и вообще большие проценты за новость сочинения – самое законное приобретение. Но когда творения автора известны всем читающим людям целого народа, когда каждое из них издавалось по нескольку раз и когда, наконец, уже нет более самого автора, – его сочинения должны быть издаваемы вполне, для всех, следовательно, дешево. Восемь глав «Онегина» сперва стоили сорок рублей; потом изданный отдельно и вполне «Онегин» продавался по десяти рублей, а наконец – по пяти: теперь не худо было бы, если б хорошенькое издание этой поэмы можно было иметь за 50 или за 40 коп. серебром. Посмотрите, как за границею издаются классические писатели. Огромный том превосходного компактного издания в две колонны стоит не дороже десяти рублей. Превосходнейшее издание всего Байрона в Лондоне стоит восемь рублей. К полному собранию сочинений известного писателя там прилагается его биография, писанная известным литератором; примечания и комментарии почитаются тоже необходимостию подобных книг. В издание полных сочинений Байрона, о котором мы сейчас говорили, вошли не только даже слабые и неудачные произведения этого поэта, каковы «Часы праздности», не только его письма, но и все критики и антикритики, написанные при его жизни по поводу каждого из его произведений. Скажут: сочинения Байрона – теперь в Англии общее достояние, и издателю не нужно платить денег за право их издания, тогда как произведения большей части лучших наших писателей составляют собственность или самих их, или их наследников, и потому еще не может быть хороших и вместе с тем дешевых изданий сочинений, например, Карамзина и Пушкина. – Это правда; но, во-первых, почему не желать хотя дорогих, зато хороших и полных изданий Карамзина [2]и Пушкина? А во-вторых, почему до сих пор еще нет компактного издания сочинений Державина, которое, будучи полно, снабжено хорошим портретом, хорошо написанною биографиею этого поэта и необходимыми примечаниями в пояснение текста его творений, стоило бы не дороже полутора рубля серебром? Ведь уже с лишком три года, как сочинения Державина сделались общим достоянием! Почему нет такого же издания сочинений Ломоносова, от смерти которого протекло уже 79 лет? Мы даже думаем, почему бы не быть компактным изданиям всех русских писателей, которые хотя только в свое время пользовались большою известностию, а теперь забыты, каковы: Кантемир, Тредьяковский, Сумароков, Херасков, Петров, Бобров? Французы в этом отношении могли бы служить нам образцом, подражание которому не было бы ни смешно, ни бесполезно. Ведь они издают же, например, Делиля? И хорошо делают: кто ничего не видит для себя в Делиле, тот пусть и не читает его; но зачем же лишать удовольствия читать его тех, которые могут находить удовольствие, читая его? И мы не без основания думаем, что в России теперь еще немало почтенных пожилых людей, которые Сумарокова, Хераскова и Петрова считают великими писателями, гораздо выше Пушкина, и которые обрадовались бы возможности приобрести за дешевую цену вполне, опрятно, хорошо изданные вновь сочинения этих корифеев доброго старого времени. Сверх того, подобные издания были бы нелишними в библиотеках казенных учебных заведений, были бы необходимы для всех занимающихся русскою литературою по страсти или ex officio. Можно иметь современные понятия об эстетическом достоинстве сочинений Сумарокова, Хераскова и Петрова, но нельзя лишать их всякого значения. Правда, со стороны содержания скоро выдохлись и сочинения писателей повыше этих трех, и потому весьма естественно скорое охлаждение к ним вслед за ними же вышедших поколений, которые не чувствовали слишком ощутительной связи интереса между их сочинениями и своими собственными потребностями и которые имели все причины более смотреть вперед, нежели оглядываться назад. Но, с другой стороны, нельзя не согласиться, что и сочинения таких писателей, как Сумароков, Херасков, Петров, Княжнин, не лишены своего интереса; они – более или менее живая летопись вкусов, понятий, нравов, литературы и языка прошедшего времени. В отношении к языку даже Тредьяковский не лишен для нас интереса. Сверх того, всякий успех основывается на каком-нибудь праве и всегда более или менее заслужен. В царствование Екатерины были довольно плодовитые писатели и кроме тех, которых мы сейчас назвали, однако они не пользовались почти никакою известностию, тогда как современники Сумарокова называли его победителем Лафонтена, Расина, Вольтера; Петров ставился почти наравне с Державиным, а о Хераскове вот что написал человек уже другого поколения, товарищ и сподвижник Карамзина – Дмитриев: Читать дальше