Михаил Маслов - Пёрл-Харбор - Ошибка или провокация?

Из вышеприведенных данных мы видим, что американская серийность значительно превышала сходный японский показатель. Неудивительно, что конструкторы утрачивали опыт, появлялись дефекты. Так, американские «пенсаколы» 1926 г. имели низкий борт, были подвергнуты сильной качке на море, вибрация корпуса была чрезвычайно сильной. Конечно, ряд доводок и спешных модернизаций до известной степени свел эти проблемы на нет. На кораблях последующих серий они уже не проявились, но выявились новые, ранее неизвестные — причем на всех сразу.

Свежий ветер подул лишь со сменой администрации. Новый хозяин Овального кабинета Ф.Д. Рузвельт — бывший зам военно-морского министра, человек, строивший флот во время Первой мировой войны, любил свое детище. Он считал, что действительно разбирается в морской проблематике. Да и на рыбалку он любил ходить на военном крейсере. Не успел новый президент обжиться в Белом доме, как обнаружил подарок, который ему оставили его предшественники, между прочим, политические конкуренты. Америка могла строить флот, строить в рамках договоров об ограничении морских вооружений. Рузвельт не мог пройти мимо, уже в 1933 г. он затребовал у конгресса ассигнований на сумму в 238 млн. долларов — колоссальные по тем временам деньги. Интернационалист внутри, он в тот момент и не думал о новой гонке вооружений или о строительстве современного флота, возможно, подобные мысли и имели место, но далеко не приоритетное. 32 корабля, в основном на замену, которые предполагалось построить, в тот момент для него были не более чем рабочими местами. Кризис, депрессия и безработица — вот термины, которыми описывают экономики Америки тех лет, и корабли были одной из множества «веревок», которыми Рузвельт собирался вытянуть страну. Конгресс проголосовал «за».

В 1934 г. через конгресс прошел акт Винсона—Трэммела, который законодательно утверждал увеличение флота до размеров, предписанных Вашингтонским и Лондонским договорами. В действительности принятие закона еще не означало отпуска средств на его реализацию. Деньги выделялись довольно скупо, их хватало исключительно на необходимую замену устаревших кораблей. Действительного увеличения корабельного состава флота не происходило. Нижеследующая таблица показывает изменение состава ВМС США с 1924 по 1934 г.

Таким образом, за 20-е гг. американский флот не только устарел, но и количественно уменьшился. Наверное, единственный положительный сдвиг, произошедший в американском флоте со времен Вашингтонской конференции, был численный рост офицерского корпуса. Он составил примерно 25% — с 4 700 человек в 1924 г. до 5 800 в 1934 г. [580] См.: Dyer G.C. The Amphibians Came to Conquer. The Story of Admiral Richmond Kelly Turner. — Washington, 1973, p. 120. Естественно, определенная модернизация, последовавшая в результате акта Винсона—Трэммела, положительно сказалась на ВМС.

Но куда более значимым было то, что этот закон стал началом новой морской политики администрации Ф.Д. Рузвельта. Прежде всего, она выражалась в стремлении президента довести мощь американских военно-морских сил до договорных параметров. Усилить морскую авиацию. Последнее, кстати, выразилось и в постоянном увеличении выпуска летчиков из училищ. Если в 1933 г. этот показатель составлял 138 человек, то в 1934 г. — всего 35. Однако уже в 1935 г. в училищах было подготовлено 100 пилотов, в следующем — 212, а еще через год выпуск достиг рекордной цифры в 527 человек [581] Характерно, что американские училища морской авиации очень чутко реагировали на обострения американо-японских противоречий. Если в 1920—1929 гг. выпускалось не более 140 пилотов в год (средний показатель за период 72 человека в год), то с началом «маньчжурского инцидента» выпуски резко возросли, составив 348 и 321 человек в 1930 и 1931 г. соответственно. См.: United States Naval Aviation 1910—1995. — N.Y., 1999, p. 414. . Тем не менее Рузвельт по-прежнему воспринимал строительство флота как средство для вытягивания страны из экономической клоаки. Военная составляющая здесь была минимальна. Куда важнее для президента было установить жесткие рамки для промышленников, выполнявших заказы правительства. Он попросту установил максимальный размер прибыли, который могли получать судостроительные компании при выполнении контрактов. Десять процентов — это все, что досталось промышленникам, прибыли, превышавшие этот предел, необходимо было вернуть в казначейство.