Д. Перова - Музей д'Орсе Париж

«Женщина с зонтиком» — это портрет любимой жены художника, которая приходилась родственницей импрессионисту Камилю Писсарро, в течение нескольких лет увлекавшемуся живописью неоимпрессионизма.

Строгость и эффектность полотна достигаются благодаря точно подобранному, «научно обоснованному» колориту. Рыжий зонт особенно выигрышно смотрится рядом с зеленоватой кофтой женщины, а ее лиловая юбка ярко выделяется на желтом фоне.

Если большинство людей не принимали искусство Сезанна, то Камиль Писсарро в его неоспоримом таланте был уверен. Художники вместе работали на пленэре, и Сезанн многому научился у своего старшего друга. Мотив дороги, часто встречающийся в сельских пейзажах Писсарро, получил у него свое прочтение. Познакомившись с доктором Полем-Фердинандом Гаше, также поверившим в его живопись, Сезанн переехал к нему в Овер, где создал замечательные пейзажи окрестностей.

Художник конструирует многоплановое пространство: дорога резко уходит вверх по диагонали холста и пропадает за поворотом, скрытая одним из домишек. Эти белостенные постройки, возведенные на холмистой местности, вырастают словно из тела земли. Проемы окон зияют, как черные дыры, от них веет холодом и пустотой. Несмотря на наличие домов по обочинам сельской дороги, пейзаж Сезанна кажется не обжитым, а скорее брошенным, подобным городу-призраку. Холодное серое небо делает его еще более неуютным. Дома на этой улице таят истории жизни своих владельцев. Одиночество, возможно, созвучное одиночеству самого художника, непонятого публикой, сквозит в данной картине. Его жизнь в период написания полотна была непростой: невостребованные работы не приносили никакого дохода, мастер с женой и маленьким сыном был вынужден жить на очень небольшую ежемесячно присылаемую отцом сумму.

Постимпрессионист Поль Сезанн на протяжении почти всего творческого пути не встречал понимания публики. Картины живописца отвергались, и даже лучший друг юности Эмиль Золя, ставший знаменитым писателем, не веря в его искусство, стал считать Сезанна неудачником. Лишь когда художнику шел уже шестой десяток лет, публика и даже товарищи-импрессионисты по-настоящему оценили его работы.

Холст «Современная Олимпия» — это парафраз знаменитой «Олимпии» Эдуарда Мане, в свое время наделавшей много шума. «Современная Олимпия» тоже вызвала скандал, ее признали еще более безнравственной, чем картину Мане, которая в буквальном смысле была оплевана. Уже не оставалось сомнений, что на данном полотне — представительница самой древней профессии: чернокожая служанка снимает с нее тончайшее покрывало, представляя тело своей госпожи на обозрение сидящему посетителю. Ракурс, в котором она изображена, более чем откровенный, а живописная манера неряшлива. Мотивы художника, которыми он руководствовался при написании картины, оставались загадкой, а сам Сезанн представлялся умалишенным, выполнившим работу в белой горячке.

Созданием этого произведения Сезанн приобщился к искусству Мане, высоко ценимому им, и даже в определенной мере бросил ему вызов. Холст был написан за короткое время в результате обсуждения «Олимпии» с другом, врачом и искренним любителем искусства Полем-Фердинандом Гаше.

Поль Гоген — одна из самых загадочных фигур в европейской живописи. Проведя детство в Перу, он навсегда сохранил тягу к экзотическим странам. В начале взрослой жизни ничто не предвещало, что Гоген станет художником. Молодой человек успешно работал на бирже, женился на датчанке и имел пятерых детей. Страсть к живописи началась с коллекционирования и в конце концов привела к тому, что преуспевающий брокер, посвятив себя ей, оставил дела, разошелся с женой, начал новую страницу жизни и творчества на экзотических островах Океании.

Портрет «La Belle Angele» написан в Понт-Авене, где художник работал на протяжении нескольких лет, за два года до отъезда из Франции. Моделью послужила хозяйка городской гостиницы — Мари-Анжелик, считавшаяся местной красавицей. Образ женщины в национальном бретонском костюме заключен в медальон, сдвинутый вправо от центра композиции и в левой ее части уравновешенный изображением некоего идола. Живописец высоко ценил примитивное искусство и культуру «нецивилизованных» народов, включая их «цитаты» в образный строй своих полотен, приобретающих символический контекст.