А. Крупнова - Еврейский музей Нью-Йорк

В обычное время в синагоге Ковчег Завета закрыт и занавешен, а во время чтения Торы и некоторых молитв полотнище отодвигают и открывают створки шкафа.

Представленный занавес имеет две надписи. Первая говорит об имени мастера: «„Дела моих рук — моя слава“ (Исайя, 60:21)… Яков Коппель сын Йегуды Лейба, да будет благословенна его память, Ганс Гольдштикер(?)… Хохштадт». Эта надпись — едва ли не единственная в своем роде, ведь до эмансипации в XIX веке в германских землях евреям было запрещено вступать в гильдии, поэтому имена мастеров указывались на изделиях чрезвычайно редко. Другой текст — в верхней части полотна — сообщает о его дарителе: «Яков Кицинген, сын покойного рабби Лейба Каца, да будет благословенна его память, и его жена, Гендель, дочь… Тевли-Улма из Пферзее…»

Композиция занавеса удачно сочетается с композицией полога благодаря повторяющимся элементам: храмовой меноре, короне и двуглавому орлу, символу высшей власти. По краям полотна расположены две колонны, символизирующие Иерусалимский Храм.

Эта ханукия повторяет форму Ковчега Завета, синагогального шкафа для хранения свитков Торы. Витые колонны и весь барочный декор заимствованы из оформления ковчегов польских синагог XVIII века. Сам светильник с чашами для масла выполнен в форме «балкона», расположенного под дверями ковчега.

Любопытно, что ханукия такой формы предназначалась, чтобы вешать ее на стену. Этот вид светильников был распространен в сефардских и восточных общинах, в ашкеназских же ханукии ставили на горизонтальную поверхность. Возможно, торговые и культурные связи евреев галицийского города Броды с Венецией привели к заимствованию.

Вероятно, данные римоним находились в одной из двух синагог Касселя. Однако со времен Хрустальной ночи (ноябрь 1938), когда множество синагог Германии оказалось разрушено, их следы теряются. Украшения куплены в 1970 у дилера. Согласно надписи, они были «подарены рабби Зелигом, сыном рабби Феиса, благословенной памяти, для свитка Торы благотворительного общества, в 5559 [1798/1799] г.». Это сообщение отражает практику покупки свитков Торы отдельными людьми или обществами (как в данном случае). Свиток хранился в синагоге и мог использоваться всегда или лишь по особым случаям, в зависимости от желания владельца. На основаниях колонн выгравирована еще одна надпись: «Древо жизни она [Тора] для тех, кто держится за нее. Благотворительность, Тора и служение».

Необычная форма украшений свидетельствует об интересе к Античности и моде на классические формы, распространенной в конце XIX века.

Этот светильник выделяется необыкновенной формой, заимствованной из архитектуры. На многих объектах еврейского художественного творчества присутствуют колонны, чаще всего они символизируют Иерусалимский Храм. В данном случае форма ханукального светильника отсылает, скорее, к античным образцам, чем к еврейским. Любопытно, что праздник Ханука часто трактуется как духовная победа иудаизма над греческим миром. Данное изделие будто подвергает сомнению эту мысль. Округлая арка происходит из Древней Греции. В эпоху Ренессанса итальянец Филиппо Брунилески и другие зодчие возродили классическую традицию. Эта ханукия является превосходной моделью архитектурной конструкции Возрождения.

В ашкеназской традиции подобные навершия надеваются на оси, на которых закреплен свиток Торы, в сефардской парные римоним надеваются на футляр для Торы («тик»). А по традиции евреев Кочина навершие на футляр всего одно. Поэтому данные украшения, столь схожие между собой, изначально не были парой и предназначались для разных свитков. Их материал — тонкие листы золота — и вычурный флористический орнамент необычны и свидетельствуют о влиянии местных традиций индийского искусства.