Ю Зотов - Диалогика текста как бесконечномерное смысловое пространство

* размытость значений языковых единиц как эффект компенсации их "дискретности". (Каменская 1990: 37) "Подобная размытость не порождает новых понятийных единиц. Адресант может вводить новые конфигурации знакомых понятий в той мере, в которой говорящий сообщает что-то "новое". Но обычно новыми являются лишь эти конфигурации, а не понятия, из которых они составлены." (Чейф 1975: 93).

Таким образом, видимо, асимметричность знака ведет к асимметричности системы, структуры и функционирования.

Наконец, имеются мотивы авторского характера. В ряде работ "Текст и его коммуникативные единицы", "Текст и вторичная номинация" и др. текст рассматривается в замкнутом пространстве, где достаточно подробно разработаны вопросы его структурно-семантических особенностей. Далее последовали работы, связанные с диалогом: "Создание диалогического эффекта в научной коммуникации", "Диалогика английской басни", "Бахтинский диалог как филологическая мегапарадигма" и др.

Теперь логично сделать следующий шаг и рассмотреть диалогику текста как бесконечномерное смысловое пространство (Зотов 1997: 13-18; 1998: 28-9; 1999: 116), где необходимо учитывать много переменных: вертикальный контекст, фоновые знания, общий код и др. (Менджерицкая 1995: 340-1). Под диалогикой текста понимается конвергентная совокупность неповторимых высказываний, находящихся в одном бесконечном смысловом поле. В работе делается попытка осуществить системный и многофакторный анализ диалогики текста, развернуть всю спираль диалогических отношений, которые нуждаются в особом филологическом исследовании.

В филологии нет единого определения диалога. По мнению Ю. Рождественского диалогом в филологии называется совокупность сообщений, сделанных разными людьми по одному поводу и дополняет это определение тем, что каждое сообщение внутри диалога называется монологом (Рождественский 1979: 26). Но из сложения двух монологических сообщений не может получиться качественно новая единица - диалог.

Заслуга Ю. Рождественского заключается в том, что он теоретически разработал принципы, на которых основан диалог.

Воспроизведение текстов предполагает включение в себя определенной временной последовательности высказываний: сначала источник, потом его воспроизведение. В этом случае временная последовательность высказываний видна из формы и смысла самого сообщаемого текста, так как создаются новые тексты, которые не являются простым воспроизведением других текстов. Следовательно, временное движение можно представить как своеобразную комбинаторику во времени новых текстов источников и их новых воспроизведений.

Таким образом, в исследованиях по языку устанавливается неслучайность "смены" реплик в диалоге(Рождественский 1979: 26-7).

Мы рассматриваем диалог в широком бахтинском понимании как диалогику текста, которую можно представить схематически: исходная точка - данный текст, движение назад - прошлые тексты, движение вперед - предвосхищение нового текста (Бахтин 1979: 364). Текст живет, только соприкасаясь с другим текстом... Этот контекст есть диалогический (Бахтин 1979: 364).

В результате диалогического контакта и взаимодействия происходит "разгерметизация" текста, так как текст как бы теряет свой смысловой центр и вступает в диалогические отношения "живого подобия" с иными текстами (Гончарова 1995: 130-1).

Диалогика текста образует новую научную мегапарадигму и ее следует отличать от простой диалогической конвергенции.

Тот или иной текст(смысл) может вступать в диалогические отношения с "общими мыслями".

Байрон рассказывает, что, прочитав однажды сборник извлечений из старинных драматических произведений, был удивлен, найдя в них мысли, которые считал своей собственностью; он не подозревал, что самостоятельно высказанное им, уже было изобретено до него. Драма Байрона "The Deformed Transformed", поясняет Гете, есть продолжение моего Мефистофеля, а его Мефистофель взят у Шекспира.

Один из самых распространенных афоризмов в современном немецком языке: "der Wunsch ist der Vater des Gedankens" есть дословный перевод слов из "Генриха1V" у Шекспира: "The wish was father, Harry, to that thought".

В Дон Жуане Байрон восклицает: Sweet is revenge, especially to women (Сладка месть, особенно для женщин).

Корнель двести лет тому назад говорил: Que la vengeance est douce a l'esprit d'une femme (мстительность в характере женщин).

Nullum est jam dictum, quod non fuit dictum prius - говорится у Теренция. Гете говорил то же самое: "Alles Gesheite ist shon gesagt worden; man muss nur versuchen es noch einmal zu denken"(Все разумное давно передумано; надо только постараться подумать еще раз. (Сергеич 1988: 68-9).