Борис Дубин - Литературная культура сегодня

Hапротив, для широких кругов российского населения в это десятилетие росла и без того высокая значимость телевидения как канала, несущего более привлекательные и доступные образцы современности и современного, прежде всего - относящегося к сфере развлечений, демонстративного поведения и т.п.1 Можно сказать, что государственно-идеологизированная, массово-мобилизационная модель культуры в России стала в определенном отношении меняться на массово-развлекательную, характерную, например, для современных обществ Запада. Это относится не только к преобладанию массовых образцов зарубежного кино на телеэкранах или к более чем заметному присутствию переводной массовой словесности в книгоиздании и чтении. Важно, что сам образ культуры, организация культурного поля (в том числе - литературного сообщества) все шире складываются сегодня под воздействием технологии массовых коммуникаций, техник массового пиара конкурсы, викторины, рейтинги, ток-шоу, которые ведут "звезды" предыдущих конкурсов, викторин, рейтингов и т.д. Я вижу в этом последнем феномене, среди прочего, результат нескольких лет активнейшей работы наиболее молодых фракций российского образованного слоя в рамках и по условиям массмедиа.

-----------------------------------------------------------------------

1 Подробнее см. в работе автора: От инициативных групп к анонимным медиа: массовые коммуникации в российском обществе// Pro et Contra, 2000. Т. 5, N 4, с. 31-60.

-----------------------------------------------------------------------

При этом, добавлю, тема литературы, книги, литературной культуры присутствует на отечественном телевидении - в сравнении, скажем, с французским или немецким - крайне слабо: ограниченно по времени, мелко по уровню, что не случайно. Как бы гарантированные всей системой институтов советского общества, заданные роль, состав, трактовка литературы не требовали ее обсуждения, тем более в публичной форме, в виде диалога, полемики. Соответственно, не появилось ни фигур, обладающих подобными социальными умениями (а общаться на равных - наука, которой в социуме и сами социумы долго, тяжело обучаются на собственной шкуре), ни имеющих для этого гибкого, разработанного языка, понятия, системы аргументации.

Государственно-номенклатурная модель управления культурой, включая литературу, на определенных участках сменяется сегодня рыночными формами саморегуляции. Речь не только о прямом спросе на ту, а не иную литературу в непосредственном денежном выражении, что достаточно очевидно. Дело еще и в косвенных формах социального заказа и поддержки определенных образцов - через разделение финансовых потоков, распоряжение ими, их регулирование и т.п. Таковы немалочисленные уже издательские программы, в том числе - с субсидиями зарубежных государственных организаций, посольств и проч., поддержка издательств, их проектов, тех или иных книг через различные фонды и гранты, спонсорство со стороны частных фирм и отдельных лиц. Аппарат подобной системы, сложившейся за девяностые годы, ее кадры сами представляют собой компактную, но достаточно влиятельную теперь подгруппу. И это сообщество в известной степени задает, предопределяет, нюансирует образ современной российской культуры и литературы в расчете на ближайшие к ним культурные группы, структуры массмедиа.

2

Фактически единственным реликтом прежней государственной системы литературных коммуникаций остаются на нынешний день "толстые" литературные журналы - институция, централизованно-командным порядком сложившаяся в советскую эпоху (прежде всего - в двадцатые и пятидесятые годы прошлого века) и рассчитанная, понятно, на тогдашние культурные и идеологические задачи. После публикационного бума конца 1980-х - самого начала 1990-х годов, когда эти издания, особенно несколько лидировавших среди них московских, имели максимальные за все время их существования тиражи и в максимальной степени, на пределе возможностей, выполняли свою главную функцию - приобщения к литературным образцам и представлениям, значимым для консолидации всего образованного слоя, - "толстые" журналы резко сузили круги своего хождения. Их тиражи, в позднесоветские дефицитарные времена назначавшиеся сверху в пределах примерно сотни тысяч экземпляров, а затем взмывшие на пике в отдельных случаях до миллиона и даже нескольких миллионов ("Дружба народов" с рыбаковскими "Детьми Арбата", "Hовый мир" с публикацией солженицынского "Архипелага"), сегодня насчитывают несколько тысяч и дважды в год еще понемногу сокращаются. Если число периодических изданий в целом - не считая газет - за девяностые годы почти не изменилось, то их средние тиражи уменьшились более чем в восемь раз. Это вполне наглядно показывает, как раздроблен и продолжает дробиться соответствующий социальный контингент их привычных потребителей - "интеллигенция", как убывают ее социальная роль, влияние, престиж в глазах других общественных групп.