Журнал - Давай-давай №1 1990

С то же системой смыслов непосредственно соотносится и группа символов, давших название всему этому направлению, — различного рода металлические предметы, среди которых особенно часто встречаются молот и оковы. Говорят, будто первоначально термином «тяжелый металл» обозначали любую разновидность рока, требующую большого количества усилительной или иной электронной аппаратуры (такая аппаратура имела вид громоздких металлических шкафов, что придавало выступлениям музыкантов достаточно характерный сценический облик). В то же время металл, а точнее, железо и железные предметы являются традиционными атрибутами героя, находящегося в кризисной ситуации: примерами могут служить железные предметы обихода, которыми обычно оснащаются сказочные герои, вступающие в поединок с силами зла (отсюда мотивы «семь железных хлебов изгрызла, семь пар железных лапотков износила»), уже приводившаяся античная метафора «железного века» или, наконец, железные кресты и вериги православных блаженных. Это вообще говоря, наводит на мысль о существовании связи между символами металла и некими специфическими архетипами сознания, проявляющимися при столкновении со смертельной угрозой: напомним хотя бы о железных перстнях, выкованных декабристами из звеньев кандальной цепи после их освобождения от каторжных работ и перевод на поселение. [7] Говорят, будто очень похожий обычай и поныне принят у бывших фронтовиков. В сочетании с исходными атональными структурами символика железа и железных предметов преобразуется в образ всесокрушающего молота, который естественным образом соединяется с фигурой героя-избавителя, придавая ему характерный внешний облик молотобойца: мотивы такого рода обнаруживаются в культуре практически всех народов, и они, безусловно, сохраняют свое специфическое значение для современного человека (отметим, например, особое место молотобойца, разбивающего оковы, в системе образов европейской революционной графики и плаката 20-х годов). Не исключено, что именно в итоге подобного рода осмыслений первоначальная чисто бытовая семантика термина «тяжелый металл» стерлась, и его стали рассматривать как своеобразный фирменный знак, [8] В этой связи отметим, что «Металлический молот» («Metalhammer») — название важнейшего из журналов, представляющих данное направление рока, и что в точности тот же самый символ обнаруживается в названии популярного руководства по экзорцису. метафору, указывающую на систему смыслов всего этого направления в целом.

Как видно из сказанного, все эти «кузнечные» метафоры и воплощаемая в них мистерия одоления зла изначально обладали некоей двойственностью, амбивалентностью форм социального бытования, которая проистекала из внутренне присущей «металлу» системы смыслов и потому неизбежно должна была отразиться на развитии его музыкально-зрелищной формы. С одной стороны, они возникали в чисто художественном контексте, как достаточно сложные образы, вообще говоря, отнюдь не чуждые западноевропейскому искусству: осведомленному человеку много скажет отношение мастеров «металла» к традиции немецких романтиков или поэтов, обычно называемых «проклятыми», изобразительным мотивам стиля «модерн» и барочным музыкальным структурам. С другой стороны, своим успехом у публики мастера «металла» далеко не в последнюю очередь оказались обязаны массовому изживанию страха, [9] Здесь, увы, я могу опереться лишь на косвенные симптомы или даже чисто личные впечатления, однако подтверждением того, что «металл» устраняет скованность, вызванную социальными дистрессами, может служить особая веселая раскованность или даже агрессивность его публики по окончании концерта, обычная для людей, которые только что избавились от страха. которое достигалось их игрой: образы этого искусства опираются на достаточно фундаментальные структуры сознания «западного» человека, вследствие чего способны вызывать сильные и спонтанные психические реакции. По-видимому, на первых порах такого рода эффекты сохраняли побочный характер, однако их принципиальная возможность открыла перспективу для превращения «металла» в сугубо прикладной жанр, функциональное искусство (музыку или театр), которое воссоздает некое специфическое переживание реальности, необходимое в кризисных ситуациях.