Елизавета Бута - Черная месса Уайти Балджера

Джим и Стив Флемми тогда решили отправиться в очередное турне по Европе. Вернувшись, Джеймс Балджер узнал плохую новость: главным прокурором города был назначен Фред Вишек, славящейся своим скверным характером. Страшнее всего было то, что Конноли уже вышел на пенсию и благополучно пристроился главой безопасности «Бостон Эдисон». Курировал компанию Брат Джима, Уильям Балджер.

В декабре 1990 года Бостон готовился к празднованию Рождества. Southie Liker Market тоже преобразился. На витринах появились праздничные гирлянды, в центре зала была установлена пышная зеленая ель, усыпанная шарами, а самым ходовым товаром стал глинтвейн. Запах этого напитка сейчас можно было почувствовать в любой части города. Джим и Кевин вошли в магазин и наткнулись на приятеля по имени Пэт Лински. Мужчина сосредоточенно выбирал билеты Национальной лотереи.

– Зачем тебе столько билетов? – оторопел Джим.

– Я их покупаю в дополнение к подаркам, ну или для тех, кому забыл купить подарки, – пояснил тот.

– Забирай сколько нужно бесплатно, – усмехнулся Джим.

– Не нужно. У меня есть деньги, – воспротивился Пэт.

– Забирай. Если кто выиграет, мы партнеры.

Лински не устоял перед возможностью сэкономить на покупке подарков и взял себе целую стопку билетов. Все последующие дни перед праздником Джим и Кевин дарили знакомым билетики, добавляя при этом, что в случае выигрыша, они в доле.

После праздника об этих билетиках все позабыли. Прошло больше полугода, когда были объявлены победители. Выигрыш в 14 с лишним миллионов долларов достался брату Пэта Лински Майклу. Узнав об этом, Пэт тут же позвонил Кевину, который в тот момент отдыхал с Пэм и детьми в Нью-Гэмпшире. Уикс не поверил своим ушам. Они договорились встретиться и вместе с Джимом отправиться к Майклу. Мужчина совершенно не расстроился от того, что на его выигрыш претендовали четыре человека. Скромный Майкл искренне полагал, что этих денег должно хватить на несколько жизней.

Когда распорядитель Джо Мэлуон увидел в числе победителей Джима Балджера, он не поверил. Мужчина искренне ненавидел Балджера и был свято убежден, что результаты лотереи были сфальсифицированы. Прежде чем выплачивать выигрыш Джо провел несколько проверок и, наверное, сотню раз посмотрел ту программу. Все было законно.

Впоследствии пресса все-таки обвинила Джима Балджера в мошенничестве. Хоуи Карр, Дик Лир, Джарард О’Нил убежденно заявляли, что выигрыш в лотерею был подстроен с целью отмыть нечестным путем заработанные деньги. В подтасовке результатов обвинили и Уильяма Балджера. Кевин Уикс в своих мемуарах написал о том, что никому и в голову бы не могло прийти таким нелепым способом отмывать деньги. Да еще и делить выигрыш на четверых. Да еще и с таким апломбом. Джим всегда стремился избегать внимания прессы, справедливо полагая, что чем меньше о тебе знают, тем меньше тебя ненавидят. Лишние враги никому не нужны, а уж Джеймсу Балджеру тем более. Поэтому маловероятно, что Уайти добровольно организовал себе столько проблем, связанных с этим выигрышем.

Джон Конноли был рад выходу на пенсию. Все закончилось. Он выиграл эту партию. Когда он был ребенком, то больше всего на свете хотел быть борцом с преступностью, настоящим g-меном. Впрочем, вместо этого Джон был отчаянным неудачником вплоть до того момента, пока не начал работать в предвыборной компании Уильяма Балджера. После этого он устроился на работу в Бюро, но его продолжали не замечать. Никаких серьезных дел он не расследовал, ему ничего не поручали и, по большому счету, всем на него было плевать. Ни денег, ни славы, только безумно скучная бумажная работа. Когда заболел его отец, его даже не перевели на работу в Бостон. Безо всяких причин. О нем просто забыли. Его запросы никто в упор не видел. А потом ему вновь повезло. Дэннис Кондон передал Джону информацию от одного осведомителя. Друг предал лучшего друга. Флемми донес на Фрэнка Салема и Конноли самолично арестовал того в парке Нью-Йорка. Это был звездный час Джона Конноли. С тех пор его жизнь перевернулась. Неважно кого ты арестовал, намного важнее, кто твой осведомитель. Он наплевал на презрительные разговоры о том, что информаторы – люди низшего звена и начал играть.

После той ночи в 1975 году прошло чуть меньше двадцати лет. За это время они с Балджером стали друзьями. Жесткий и циничный Балджер никогда не уважал своих подчиненных. Исключение составляли Кевин Уикс и Джон Конноли. Первого он считал своим сыном, второго – другом. Оба им восхищались.