Александр Трофимов - Сын башмачника. Андерсен

— У тебя странное воображение, — сказал полковник. Он посмотрел на воронов так, точно давно уже знал их, и того, что хотел видеть в них этот мальчуган, не было и в помине. Впрочем, как знать.

Полковник вдруг поймал себя на мысли, что не понимает, зачем тратит время на этого тихоглазого оборвыша, родного сына матушки-нищеты.

Андерсен, казалось, слышал не только ушами, но и глазами, носом, щеками, ртом, горлом — не слушал, а впитывал всем собой. Он слушал всей кожей, всей оболочкой, погружая рассказ в себя. История — источник крови, открывала перед ним свои страницы с помощью полковника.

— Один мог скакать и по морю, и по суше.

— Какой же у него был конь? — восторгу Андерсена не было предела.

— Конь его был восьминогим, и звали его Слейпнер, что означает Пётр.

— Слейпнер, — повторил Андерсен странное слово, влюбляясь него. Он попытался представить восьминогого коня, но не смог.

— Жену Одина звали Фригга. Она была богиней. У них были дети. Когда храбрецы погибали в бою, Валькирии — тоже богини, переносили их в Валгаллу, где они становились энгерами и сражались друг с другом целые дни, но никто из них не умирал, если пал в сражении. Каждый вечер они воскресали и отправлялись на пир к своему повелителю. Воин Один любил их.

— А что они ели? — спросил вечно голодный сын улочек Оденсе.

— Они ели мёд и вкусные мясные яства.

— Хотел бы я быть на их месте! — воскликнул скорее не Андерсен, а его желудок.

Полковник рассмеялся. Непосредственность Андерсена притягивала к нему. Глаза ребёнка были пытливы. А имена — недосягаемые, как звёздное ночное небо дарили ощущение таинственности бытия. Жалкое оденсейское существование они превращали в часть истории. Своими словами, историей, полковник словно пришивал к истории и лоскуток его, Ганса Христиана Андерсена, жизни.

«Достанется же тебе мальчик в жизни», — подумал полковник, глядя в широко открытые глаза слушателя.

— Ты проголодался? — спросил он.

— Нет, — нечестно ответил Андерсен, боясь, что рассказ прервётся и никогда не возобновится.

— Сделай одолжение, останься у нас поесть.

Андерсену так не хотелось возвращаться домой! В его комнатке всё знакомо ему до последней морщинки. Ему хорошо знакомы не только вещи, но и слова матери. А здесь, у полковника в доме, были просторные комнаты, сытые запахи, волшебство книг. Полки и полки разноликих книг, звавших в свой мир. Если бы и дома у него был вкусный обед, просторные комнаты и книги! Он бы знал не меньше, чем полковник, а то бы и побольше.

— А вы расскажете и дальше мне эту сказку?

— Это не сказка, милый мальчик, это — история. — И он рассказал и о злом боге пастухов Бальдере, злом Локе, приёмном брате Одина... Он рассказал очень коротко — если ребёнок захочет узнать об этом подробнее — пусть читает. Книги — вход в знание.

— В конце концов, после многих происшествий, — устало кончал полковник, — свершилось побоище — Рагнарок. Оба мира, небесный и земной, сгорели. На их месте образовались совсем новые небо и земля. В вечном блаженстве на небесах пребывает только отец вселенной.

Андерсен готов был слушать всю оставшуюся жизнь.

— Тебе не пора домой, любезный гость? — спросил полковник.

— Нет, не пора.

— Твоя мать, должно быть, заждалась тебя.

— Она знает, что я у вас, и не будет беспокоиться, даже если я останусь ночевать.

— Мне кажется, что она уже соскучилась без своего единственного сына. Эта ведь не последняя наша встреча?

— Конечно, нет! Я ещё приду!

— Это будет очень любезно с твоей стороны, посетить меня ещё раз. — Эти слова подтолкнули мальчика.

Андерсен брёл сквозь сумерки и чувствовал: вот-вот из темноты протянется рука, и Один заберёт его на небо, где полно мёда и мясных яств. Мир вокруг него расширился от новых сведений. Не только известные Андерсену жители Оденсе, но и воины Одина наполняли его теперь. И всегда и везде шла борьба. И было страшно, что мира почти не было под звёздами. Покой, тишина — всё это лишь затишье перед войнами, сражениями, убийствами.

Он брёл по Оденсе и думал об Одине как о своём соседе.

— Мама, а что такое новое небо? — спросил он.

— Новое небо, впервые слышу. Откуда ты узнал эту чушь?

— От полковника Гудберга, — простодушно ответил Андерсен.

— А... ты чего-нибудь просто-напросто не понял. Ты слишком мал, чтобы понимать всё, — и она успокаивающе погладила его по голове.

Мать тяжело вздохнула. Боясь, что его больше не отпустят в прекрасный дом, Андерсен защитился: