Александр Трофимов: Сказки, рассказанные под кроватью

Дизайнер обложки Антон Капралов

Редактор Анна Александровна Трофимова

Корректор Анна Александровна Трофимова

© Александр Трофимов, 2021

© Антон Капралов, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-2982-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Спасибо Анне и Валерии за поддержку в творческом пути. Также хочу выразить благодарность коллективу #БДП за вдохновение и атмосферу…

Привет, уставший любитель историй. Неважно сколько тебе лет. Каждый хочет послушать сказку на ночь. В каждой части я собрал удивительные и просто странные истории, банальные и милые, ну и, напоследок – прошибающие на слезу.

Истории собирались с расчётом одна-две перед сном в день, как витаминки. Конечно, мой дорогой читатель, можешь всё за один день осилить. Никто тебе препятствовать не будет. Книга же у тебя в руках или в телефоне, но я советовал бы порастягивать удовольствие. Насладиться сновидениями, какие пошлет тебе подсознание.

Итак, начнём…

Сентябрь был временем последнего урожая. Жители Кройсберга активно запасались продуктами на зиму. Море стабильно снабжало горожан солью, в которую они буквально закапывали все съестное, что хранили в погребе. Он был в кладовке любого дома. Стенки домашнего хранилища промазывали глиной и обжигали, дабы создать прочную защиту от паразитов.

Сено для скотины складировали в общий амбар, каждой семье отводилось строго отведенная часть. За деревом для топки ходили с первыми лучами солнца, им был заложен каждый двор. Море, конечно, внушало надежду на улов, только зимой рыба уходила на дно, да и сам люд не так активно рыбачил в это время года из-за частых штормов. Люди Кройсберга зимой напоминали медведей, уходивших в спячку. Ведь холода в здешних местах были крайне суровы. Они хозяйничали по четыре, а то и по пять месяцев. Печки в домах не угасали, иначе можно не проснуться.

Артур Кейн был пастором местной католической церкви. В Кройсберге жило уже несколько поколений его семьи. Священником мужчина стал, оглядываясь на своего деда – Джеремайю Кейна, человека твердых взглядов и убеждений.

Священник с местными жителями были не единственными, кто населял окрестности. Айвон Штоль – колдун, живший в пещере неподалеку от берега, стабильно требовал дань с горожан. Люди побаивались его. Поговаривали, что неповиновение грозит страшным проклятием для них.

Однажды Минерва Йотун решила возразить колдуну и отказалась платить дань. Штоль при подсчете обнаружил недостачу, на следующий день Минерва заболела проказой. Все тело женщины покрылось струпьями и волдырями, а один глаз перестал видеть. Дети Минервы собрали дань для колдуна, тот пообещал снять хворь. Через неделю женщина полностью поправилась. Жители Кройсберга не понимали: Айвон Штоль проклял несчастную за строптивость или все это было случайным стечением обстоятельств? С тех событий миновало целых десять лет, люди не стали искушать судьбу. Дань вошла в обиход.

Артур Кейн шел на воскресную службу в привычное для него время. Ему исполнилось 60 лет в октябре, многие жители Кройсберга пришли поздравить его. Священник знал все секреты прихожан. А хороший друг, связанный клятвой молчания, на вес золота.

На дворе стоял ноябрь. Жители активно делали приготовления к зиме. В этом году матушка природа не жаловала своими дарами: урожай был скромен, рыбы удавалось поймать немного, а последнего оленя люди видели на столах еще летом.

После воскресной службы началось собрание старейшин во главе со священником. Недостаток провизии пугал людей, мудрецы предвещали шторма невиданной силы. Все как один требовали не платить дань колдуну. Отсутствие его помощи в подготовке к холодам раззадорило нервных жителей Кройсберга пуще прежнего.

– Почему мы должны кормить этого шарлатана?!

Толпа требовала решений, ведь Штолю платили немалую дань.

– Отравить узурпатора! – скандировали некоторые.

Артур Кейн встал у трибуны:

– Жители Кройсберга, я напоминаю вам, то… то, что вы требуете – грех. Это убийство. Господь не поощряет самосуд.

– Так осудим колдуна здесь и сейчас!

Старейшины были в тупике, нельзя игнорировать ситуацию, иначе – бунт.