Владимир Туболев - Чужое небо

Вот же незадача! И надо было Блюменталю уйти именно сейчас!

"Растяпа! - обругал себя Грабарь. - Раньше надо было думать!"

Время шло, а техника все не было. Вот раздалась команда строиться. Пленные потянулись сдавать инструмент. Грабарь ждал до последнего мгновения, надеялся, что Блюменталь вот-вот подойдет. Но пленных построили, пересчитали и повели к баранам, а Блюменталь так и не появился.

Приходилось отложить разговор до следующего раза. Но будет ли этот следующий раз? Ведь он не знает, сколько времени у них в запасе. Если Алексеев донес Бергеру о кусачках, то, может, уже и дня не осталось. Алексеев ведь знает, как Грабарь относится к Тесленко. Знают об этом и Бергер с Заукелем. Им ясно, что если сержанту потребовались кусачки, следовательно, к этому причастен и Грабарь...

Значит, надо использовать каждое оставшееся мгновение. Значит действовать!..

2

- Мне надо поговорить с тобой, - сказал он утром Тесденко. - Выйдем-ка давай... Они вышли из барака.

- Бежать отсюда можно только на самолете, - начал Грабарь. - Уходить нужно в сторону Югославии, потому что немцы считают восточное направление побега наиболее вероятным и смогут поднимать истребители на перехват по всему маршруту. Недаром даже учебный полк расположен на востоке... Так вот, если со мной что-нибудь случится, учитывай все это...

- Товарищ напитан, - перебил его Тесленко, - почему вы об этом заговорили? Что с вами может случиться? Грабарь передернул плечами.

- С каждым из нас может что-нибудь случиться. А заговорил я потому, что давно хотел это сказать. Сейчас пришло время, Тесленко покачал головой.

- Вы что-то скрываете, товарищ капитан, - возразил он, с беспокойством поглядывая на Грабаря. - Вы чем-то встревожены.

- Сейчас меня вызовут летать, - сказал капитан. - Поэтому слушай и не перебивай. Приглядись внимательнее к лейтенанту Мироненко. Попробуй выяснить, что он за человек. Я за ним наблюдал, и мне кажется, что да него можно положиться. Немецкий техник Блюменталь может оказать содействие, если это не связано с большим риском. Нам он сочувствует.

- Понял.

- Техник Алексеев - провокатор. Тесленко вздрогнул.

- Что?! Кто вам сказал?!

- Заукель. Тесленко взглянул на него с изумлением,

- Заукель?!

- Я ведь знаю немецкий язык, - напомнил капитан. - И слышал его разговор с Бергером... А потом Блюменталь подтвердил... Тесленко судорожно вздохнул.

- Так...

- И последнее. Патроны к пушкам "Ла-5" хранятся где-то здесь, на складах. Тесленко подался к капитану.

- Ох ты... - сдавленно проговорил он. - Патроны... товарищ капитан, надо добыть их! Во что бы то ни стадо! Капитан отрицательно мотнул головой.

- Пока не предпринимай ничего, - предостерег он. - Все это мы обдумаем позже.

- Позже?.. А если нас сегодня же... "Вот именно"... - подумал Грабарь. Но промолчал. Увидев идущего к бараку эсэсовца, сжал руку сержанта выше локтя.

- Ну все. Пока. Это за мной.

- Желаю удачи.

- Ладно, ладно, - проворчал капитан. Он круто повернулся и зашагал навстречу эсэсовцу.

3

Капитан сел в кабину, закрыл фонарь и погладил ручку управления. "Удачи"...

"Нет, я никогда не рассчитывал на удачу, - подумал он. - Я всегда выполнял свое дело добросовестно, как лошадь. И на этот раз я выполню его добросовестно. Придется хорошо поработать".

Повернув голову. Грабарь увидел подъехавший к ангару грузовик. Из кузова, покрытого тентом, спрыгивали на землю немецкие курсанты. А из-за рощицы выезжали еще два грузовика. Это было что-то новое. Грабарь вырулил на старт и взмыл в небо. Он сразу понял, что противником его на этот раз был не курсант, а опытный летчик. Немец точно рассчитал угол атаки. Но капитан на долю секунды опередил его, он рванул ручку управления и дал левой ноги. Пушечные трассы вспороли небо возле самого самолета.

Вверх! На вертикали "фокке-вульф" должен обязательно отстать. Вверх!

"Что это? - лихорадочно размышлял Грабарь. - Показательный бой для поднятия духа курсантов после инцидента с Земцовым? И во имя этого самого духа решено меня сбить?"

Машина свечой взмыла в небо. Переворот! Самолеты с ревом и грохотом ввинчивались в синеву, проносились над самой землей, опять взмывали вверх.

Казалось, в воздухе находятся не две машины, а два десятка. Они заполнили все небо.

Тесленко, наблюдавший за боем, то и дело вздрагивал. Пушечные трассы опутывали машину Грабаря, как паутиной. Казалось, еще мгновение, и самолет вспыхнет, упадет на землю. Но каждый раз ему каким-то чудом удавалось вырваться из огненного кольца.