Клэр Томалин - Жизнь Джейн Остин

Джордж, самый невезучий член семьи, все в том же состоянии, по-прежнему жил в деревушке Шерборн со своим дядюшкой Томасом. Одному было уже под сорок, другой приближался к шестидесяти. Джеймс, находившийся неподалеку, должен был приглядывать, все ли у них в порядке, и миссис Остин, если хотела, могла навещать сына и брата, когда гостила у Джеймса. Узнавал ли Джордж свою мать? Если он действительно страдал церебральным параличом, то вполне вероятно, что узнавал, как и других членов семьи. Остины, хоть и заботились, чтобы за Джорджем был хороший уход, в своих письмах о нем не упоминали, в том числе и Джейн.

Как бы в противовес печальной судьбе Джорджа, Эдвард наслаждался всяческим благополучием. Он владел не только Годмершемом с его землями, но и большими имениями в Хэмпшире. Чотон-хаус, возле Олтона, сдавался в аренду, как и усадебный дом в Стивентоне, — там по-прежнему проживало семейство Дигуид. Семье жены Эдварда принадлежали еще несколько замечательных поместий в Кенте, и, кроме того, его состояние должно было умножиться после смерти его благодетельницы миссис Найт. В детях он также был счастлив — в 1806 году у него уже было пятеро сыновей и четыре дочери. Старшие мальчики готовились в Илтамском пансионе к поступлению в Уинчестер, девочки учились дома с гувернантками. Правда, подруга Джейн, мисс Шарп, как раз в начале 1806 года ушла от них, сославшись на слабое здоровье (и тут же устроилась на другую работу). Эдвард мог позволить себе вывозить семью на дорогие морские курорты и в Лондон, где они останавливались на Джермин-стрит [148] Джермин-стрит (Jermyn Street) — улица в центральном Лондоне, рядом с Пикадилли. — Примеч. пер. , обедали с Генри, Элизой и их блистательными светскими друзьями, ходили в театры. Эдварду недоставало воображения, он не слишком интересовался книгами и отвлеченными идеями, зато отличался здравым смыслом, деловитостью, добротой и непосредственностью. Он обожал свою семью и родственников жены, пользовался всякой возможностью доставить им удовольствие и радовался случаю придумать новую поездку или развлечение. Но вот что касалось его сестер… После смерти отца у него и мысли не возникло помочь им и матери обзавестись постоянным жилищем, хотя в распоряжении Эдварда и находилось столько домов… Зато у Элизабет все чаще возникала мысль, что Кассандра должна помогать ей с детьми. Возможно, Кассандра и использовала визиты в Годмершем для того, чтобы намекнуть брату: ей с матерью и сестрой не помешал бы собственный дом. Если так — ей пришлось подсказывать это брату снова и снова.

Вот Генри не нужны были никакие подсказки в том, что касалось его жизни и его поведения. Амбициозный и энергичный, он, должно быть, завидовал счастливчику Эдварду. Ведь ему-то всего приходилось добиваться собственным умом.

Да, Генри стоит несколько особняком среди остальных. Почти такой же любитель приключений и по-своему такой же смелый, как и его бравые братья-моряки. Единственный из братьев, кто остался бездетным (больной Джордж, разумеется, не в счет). Принято считать его любимцем и отца, который давал Генри денег больше, чем другим братьям, и Джейн, много раз поминавшей в своих письмах, как он обаятелен, как занимателен, как она наслаждалась его обществом… В то же время есть что-то снисходительное в ее тоне, словно она относится к нему как к милому, но абсолютно несамостоятельному мальчишке. Я уже высказывала предположение, что в образе Уикхема есть что-то от Генри; писательница наделила и других своих персонажей качествами брата: Генри Тилни — его остроумием, а Генри Крофорда — его талантом выразительного чтения и способностью всех очаровывать в самых разных целях. Готовность Крофорда меняться к лучшему под влиянием добросердечной невинности, сохраняя при этом вкус к опасным забавам, мне кажется, также частично заимствована у Генри Остина. Брат и сестра походили друг на друга в том, как энергично использовали данные им возможности. В случае с Джейн — возможности, подаренные ей силой воображения, в случае с Генри — предоставленные самой жизнью. Брак, продвижение по службе, высокопоставленные друзья, возможный благодетель, новое отделение банка, даже простая увеселительная поездка — все это способно было занять его мысли и побудить к энергичным действиям.

В 1806 году он с оптимизмом взялся за расширение своего банковского дела, взяв в напарники Джеймса Тилсона, брата своего приятеля по полку милиции, которого Джейн также хорошо знала. Генри и Элиза переехали в Бромптон [149] Бромптон — престижный район в центральном Лондоне, граничащий с Челси и Белгравией. — Примеч. пер. , затем на окраину города, где продолжали вести странноватую полусемейную жизнь. Новый, 1807 год Генри встречал в Годмершеме без жены, участвовал в домашних спектаклях и прочих увеселениях, а в июле уже вновь был в Кенте и вновь en garçоп [150] По-холостяцки (фр.). — Элиза осталась в Лондоне со своими нотами и книгами. Дневники Фанни дают полное представление, насколько она и ее мать были очарованы Генри: общительным, интересным, умным, ну просто идеальным гостем.