Николай Надеждин - Юрий Гагарин

Этого обещания выполнить им не удалось.

Королёв и Гагарин.

После Королёва ОКБ-1 возглавил его первый заместитель Василий Павлович Мишин. Он был замечательным человеком и без преувеличения выдающимся инженером. Но в силу характера и по причине того, что он всю жизнь находился под покровительством и в тени Сергея Павловича, Мишин не обладал таким влиянием на правительство, как пробивной Королёв.

А интерес правительства к космосу значительно снизился. Неглупые люди, члены Политбюро понимали, что лунная гонка будет, скорее всего, проиграна. Туда, где невозможно получить политических дивидендов, не стоит и вкладываться. Высшие руководители страны рассуждали, как… лавочники. В результате финансирование космических исследований стало сокращаться, а требования, наоборот, расти. От Мишина, в частности, постоянно требовали ускорения подготовки запусков космических кораблей, не понимая, что спешка в освоении космоса очень опасна, и ценой могут оказаться человеческие жизни.

Между космонавтами и Мишиным не сложилось того контакта, который был с ребятами у его предшественника. Члены отряда, по сути, лишились своего опекуна и защитника, единомышленника и старшего друга. Это сказалось и на обстановке в отряде, и на качестве подготовки. Количество отучившихся в Центре кандидатов увеличивалось, но увеличивался и отсев. Многие кандидаты проходили полный курс подготовки, но экзаменов сдать не могли, либо отчислялись по окончании курса по медицинским показаниям.

Василий Павлович Мишин (справа) с космонавтами.

Хуже всего была идиотская привычка высших руководителей государства «дарить» советскому народу какие-либо свершения к праздникам. Не своими, конечно, руками эти свершения создавались. К майским и особенно к ноябрьским праздникам (ко дню Октябрьской революции, 7 ноября) сдавались наспех построенные жилые кварталы, электростанции и заводы. Потом их достраивали и перестраивали. Но как быть с космическими полётами? Космические корабли спешки не прощают.

Такие «датские» полёты любил и Хрущёв. Именно он повинен в гибели собаки Лайки. Потребовав у инженеров и учёных ускорения подготовки полёта второго спутника, Хрущёв тем самым обрёк собаку на мучительную смерть от перегрева и обезвоживания.

Но всё же люди при Никите Сергеевиче не погибали. А при Брежневе… История трагической гибели корабля «Союз-1» на совести у руководителей советского государства и «лично Леонида Ильича». Это он потребовал запустить корабль «Союз-1» с не устранёнными неполадками. Полёт планировался в рамках советской лунной программы (через сутки после старта первого «Союза» руководство страны пожелало увидеть запуск второго, с двумя космонавтами на борту и последующей стыковкой «Союзов») и… в ознаменование 50-й годовщины революции (в апреле, не в ноябре!).

Рапорт специалистов о том, что на устранение недоделок понадобится время, руководство не убедил. Брежнев ждал от космонавтов проявлений геройства. И он их получил.

Юрий Гагарин по пути в Москву после успешного завершения первого полёта в космос.

Гагарин и Комаров, Комаров и Гагарин… Для тех, кто работал в космической программе, не только для космонавтов, эти два имени всегда стояли рядом.

Комаров и Гагарин подружились во время обучения в первом отряде космонавтов. Блестяще образованный, в 1959 году окончивший Военно-воздушную академию имени Жуковского, лётчик-испытатель Комаров был старше Гагарина на 7 лет. Разница в возрасте очень ощутимая, особенно когда тебе всего 26, а твоему другу уже 33 года.

Дружба войсковая переросла в дружбу мужскую, человеческую, семейную. Комаров и Гагарин проводили много времени вместе. Оба оказались большими поклонниками охоты. Оба любили автомобили. Оба, наконец, были хорошими лётчиками и грезили космосом.

Юрий Алексеевич многое почерпнул от своего старшего, более мудрого и опытного друга. Возможно, именно влияние Комарова спасло Гагарина от приступов звёздной болезни, опустило первого космонавта на землю, заставило вернуться к учёбе и практическим полётам.