Израиль Рабкин - Время, люди, самолеты.

Хотя поломка самолета оказалась и незначительной, однако было решено его не ремонтировать. При подготовке к полету кислота много раз проедала различные соединения топливной системы и попадала на деревянную конструкцию фюзеляжа. В результате его прочность была сильно ослаблена.

Весь полет продолжался 3 минуты 9 секунд. Самописцы зафиксировали максимальное значение высоты полета 840 метров, скорость 400 километров в час, максимальное значение вертикальной скорости набора – 23 метра в секунду.

Эти цифры, за исключением скорости набора высоты, еще ничего не говорили о преимуществах реактивной техники, да задание и не предусматривало получение в этом полете более высоких данных. Значение сделанного было в другом. Была подтверждена возможность создания машины с ракетным двигателем. Начался новый этап в истории отечественной авиации, о котором К.Э. Циолковский еще в 1930 году (в работе «Реактивный аэроплан») писал: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных».

Для продолжения испытаний ОКБ Болховитинова было выдано задание на постройку небольшой серии самолетов БИ. Соответствующие задания ГКО получили и другие организации, в том числе и РНИИ, которому нужно было значительно расширить работы по реактивной тематике, по всем ее направлениям. Всем участникам работ ГКО оказал значительную помощь, включая прикомандирование специалистов из других организаций, что было совсем не просто сделать в условиях военного времени. После оформления отчета о проведении государственных испытаний БИ, в котором отмечалось, что задание ГКО по созданию истребителя-перехватчика с жидкостным двигателем выполнено, В.Ф. Болховитинов пригласил всех испытателей самолета на встречу с рабочими опытного завода и специалистами ОКБ. Эта встреча прошла в исключительно теплой обстановке. Испытатели, рабочие и специалисты ОКБ взаимно благодарили друг друга за проделанную работу. Центром же внимания был, конечно, летчик, мужество и мастерство которого было единодушно отмечено теми, кто проектировал и строил самолет, и теми, кто организовал его испытания. Митинг проходил в невзрачном помещении, но это не портило общего очень радостного настроения, а даже подчеркивало важность работы, выполненной в тяжелых условиях. На одном из плакатов, подготовленных к этой встрече, была впервые выражена историческая важность полета. Плакат гласил: «Привет капитану Бахчиванджи – первому летчику, совершившему полет в новое!» Слова эти принадлежали Болховитинову. Они как бы показывали будущее многим из тех, кто самоотверженно выполнял порученную ему работу, больше всего думал о том, чтобы сделать ее хорошо, и меньше всего об ее исторической значимости.

Второй полет был совершен только 10 января 1943 года, спустя семь с лишним месяцев после первого. Такой большой перерыв в испытаниях был обусловлен тем, что постройка нескольких самолетов и двигателей в условиях эвакуации оказалась делом очень сложным, да и решено было внести значительные улучшения в силовую установку, конструкцию самолета, пришлось также предусмотреть возможность замены колесного шасси на лыжное. Были внесены изменения и в организацию испытаний. Государственная комиссия, успешно выполнившая задачу по проведению первого вылета, прекратила свое существование. Вместо нее совместным приказом главкома ВВС и наркома авиационной промышленности была сформирована испытательная бригада их специалистов НИИ ВВС, ОКБ и реактивного института. Руководителем этой бригады назначили автора этих строк, бывшего в то время ведущим инженером НИИ ВВС. Таракановский в конце 1942 года был откомандирован на работу в РНИИ. В организации испытаний самое активное участие принимали главный конструктор генерал В.Ф. Болховитинов и начальник НИИ ВВС генерал П.И. Федоров. Они утверждали каждое полетное задание и присутствовали на всех без исключения полетах.

В процессе подготовки второго экземпляра к летным испытаниям Григорий Яковлевич Бахчиванджи был занят другой работой, но находил время, чтобы хоть раз в день да прийти к нам и узнать, как идут дела. Односложные ответы его не удовлетворяли. Ему хотелось вникнуть в содержание каждой работы, осмотреть дорабатываемые места и до конца разобраться в том, какое влияние окажет то или иное изменение на поведение машины в полете.

Его интерес к делу, неукротимое желание поскорее начать летать на самолете, неизменно хорошее настроение, жизнерадостность, приветливое и доброжелательное отношение к коллегам по испытательной бригаде благотворно сказывались на работе. Для такого человека хотелось постараться еще больше.