Александр Штейнберг: Шведская Жанна д’Арк. Ингрид Бергман

Ингрид тяжело поднялась со скамейки и побрела домой. Она остановилась у небольшого киоска, где продавались билеты на паром к парку‑музею Скансен. Издавая громкие крики, по берегу ходили чайки. Темная, гладкая поверхность воды привлекла ее внимание. Молнией пролетела мысль: а что если… Но нет, в воде холодно и грязно. Ей сразу расхотелось бросаться в холодную пучину. Ингрид медленно пошла домой. Она хотела незаметно проскользнуть к себе в комнату, броситься на кровать и долго плакать. Ах, если бы мама и папа были живы — они бы ее поняли, утешили.

Дома ее уже ждали двоюродные сестры и братья. Они засыпали ее вопросами: «где ты была?» «почему ты так долго не звонила?» Что она могла ответить, как рассказать обо всем, что с ней случилось?

— Тебе звонил Ларс Селигман.

— Ларс? Что он хотел? — Они были друзьями. Ларс тоже был на первом туре экзамена. Зачем он звонил? Посочувствовать ее провалу?

— Он сказал, что был в театре, взял свой белый конверт и спросил о тебе. Они сказали, что ты тоже должна забрать свой белый конверт.

— Что?! Повтори что ты сказала! — Ингид с трудом верила услышанному. Белый конверт? Она получит белый конверт! Нельзя было терять ни минуты. Ингрид выбежала из дома и стрелой помчалась в театр. Ее встретил улыбающийся швейцар.

— Мисс Бергман, — мы вас искали. Вы так быстро ушли после прослушивания. Вот ваш белый конверт. Желаю удачи.

Ингрид нетерпеливо разорвала конверт, вынула обращенное к ней письмо. «Ваше следующее прослушивание состоится…»

Жизнь прекрасна, и чайки красивые, и вода совсем не грязная, и день просто замечательный, лучший день в ее жизни.

Встретив в Италии, спустя много лет одного из бывших членов тогдашнего жюри, Ингрид Бергман, уже знаменитая актриса, спросила его — почему они громко разговаривали и так быстро ее остановили. «Неужели все было так плохо?» — спросила она.

Он удивленно посмотрел на Ингрид. «Что ты, все было великолепно! Мы были поражены твоим темпераментом, выдумкой — ты выпрыгнула на сцену как тигрица. Мы громко обменивались впечатлениями. Почему мы тебя остановили? Очень просто — нам предстояло многих прослушать, а с тобой и так все было ясно».

Когда Ингрид исполнилось 14 лет, Гуннар сделал девочке замечательный подарок — он подарил ей Книгу. Она была большой, тяжелой, в кожаном переплете. У нее были серебряные застежки и маленький ключик. Сверху было выгравировано ее имя — Ингрид Бергман. Эта книга стала ее постоянным спутником жизни, другом, собеседником. Застенчивая и скромная, Ингрид доверяла дневнику все свои тайны. Она изливала душу, рассказывая о произошедшем. Эта книга стала хранительницей печалей и радостей, раздумий и переживаний.

Ингрид училась актерскому мастерству в стокгольмской Drama School. Именно там она избавилась от детских комплексов, болезненной застенчивости, там по‑настоящему ощутила радость и ответственность актерской профессии. К восемнадцати годам она играла в Royal Dramatic Theatre.

Вместе с Ингрид в школе драматического искусства училась и будущая звезда Голливуда Грета Гарбо. Девушки подружились, и Грета, которая уже несколько раз снималась в кино, пригласила на съемки Ингрид. «Это было замечательно, — писала Ингрид в своем дневнике, — я пришла на киностудию утром, меня загримировали, а потом сказали что делать. Я совсем не боялась камеры — ведь папа много раз снимал меня на пленку. В конце дня я получила деньги. Я не верила своим глазам. Зачем они мне платят? Ведь мне было так интересно, что я сама готова была заплатить. Они мне дали десять крон. Это были мои первые заработанные деньги. Я была счастлива».

Так началась кинокарьера Ингрид Бергман. Ее свежая красота, непосредственность понравились кинопродюсcерам, режиссерам и публике. «Она любит кинокамеру, и та отвечает ей взаимностью», — говорили об Ингрид. Фильм следовал за фильмом. Она играла в них небольшие роли, и была очень довольна своей жизнью.

Книга, ее драгоценный молчаливый собеседник, хранила также записи о человеке, которому суждено было стать ее мужем — Петере Линдстроме. Их познакомили общие друзья, и молодые люди понравились друг другу.

Ей было 20 лет, он был на девять лет старше. Петер Линдстром был во всех отношениях замечательной партией. Любая добропорядочная шведская барышня могла мечтать о таком браке. Петер в 20 лет закончил университет, в 24 года получил первую ученую степень, став профессором в области стоматологии. Он был прекрасным лыжником, пловцом, боксером и к тому же был красив!