Сергей Литвинов - Как я изменил свою жизнь к лучшему

Но тут мне вроде бы опять повезло. Вышло какое-то постановление КПСС, что нужно пригреть молодых писателей, потому что прежние советские писатели уже все стали старые, мышей не ловят, заговариваются, скоро помрут. Мне, как юному таланту, одобренному Шукшиным, позволили подать документы в Союз писателей БЕЗ ДВУХ КНИГ, первая из которых вот-вот да и выйдет же когда-нибудь, товарищи! Так что зачем парня зря мурыжить, парень хороший, простой, из Сибири, пьет, правда, много, так кто в России не пьет? Вот документы-то я и подал, питаясь одною надеждой, что примут в Союз и тогда уж там непременно что-нибудь у меня изменится, в лучшую, разумеется, сторону. Меня и приняли, но тут же исключили.

Дело в том, что меня сильно обозлила история с выходом, вернее НЕВЫХОДОМ моей книги в издательстве, название которого я не собираюсь скрывать: «Советский писатель». Эти совписовские совслужащие во главе с какой-то косой на один глаз бабой, фамилию которой я забыл, ухитрились на основании трех ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ рецензий на книгу составить ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ редакционное заключение, где писали нечто вроде того, что рецензенты, конечно, люди уважаемые, но в данном случае все трое дружно ошибаются. И Георгий Семенов, и Николай Евдокимов, и даже Дмитрий Стариков, имевший репутацию партийного обскуранта в отличие от двух других рецензентов, но тем не менее мои сочинения одобривший. Книга – говно, и печатать ее ни в коем случае не нужно…

Расстроенный, я зашел в прогрессивный журнал тех лет «Сельская молодежь» и рассказал про этот БЕСПРЕДЕЛ сочувствовавшему мне редактору отдела прозы, которого я назову Б.Р., потому что он еще живой. Он ко мне относился очень хорошо, но тоже не печатал, ссылаясь на начальство, которым был не кто иной, как видный ельцинский демократ О.П., в настоящее время тоже еще живой, живее других живых.

– Ты что, Женя, глуп о й, что ли, совсем или прикидываешься? Не будет ТАКОЕ печатать никто. Один раз трюк твой удался в «Новом мире», а на большее ты, как в песне, не рассчитывай, – сказал мне Б.Р.

– Но почему? Я же не антисоветчик!

– Был бы ты антисоветчик, сидел бы в Мордовии. Пойми, ты НЕ С НАМИ. А кто не с нами, тот против нас, слышал?

– Так что же мне делать?

– Скажу, если действительно хочешь знать. Стань, как все мы. Для начала поедешь на БАМ, напишешь очерк, ПИСАТЕЛЬСКИЙ ОЧЕРК, получишь триста рублей, свитер себе купишь, а то вон у тебя дырка на рукаве, ботинки хорошие купишь. А кончатся деньги, поедешь в Новый Уренгой писать про молодых нефтяников. Так и войдешь постепенно в наш круг, привыкнут люди к тебе, глядишь через годик и рассказик какой тиснем, если ты, конечно, над ним КАК СЛЕДУЕТ поработаешь. И Союз от тебя никуда не убежит, и в партию вступишь.

Тут я понял, что круг замкнулся, и даже если меня примут в «их круг», то моя судьба – покорно согнувши выю, безропотно пополнить ряды пишущих «совков», по пьяни рассказывающих собутыльникам в буфете Центрального дома литераторов о своих гениальных замыслах вроде сочинения пьесы о Христе и Иуде. Выхода нет. Нужно самому менять жизнь к лучшему.

И я ее изменил. Ибо «Метро€поль» это и был ТРЕТИЙ ПУТЬ – попытка обретения в тоталитарной стране пусть жалкой, но свободы творческими людьми, не желавшими эмигрировать, садиться в тюрьму или ссучиваться.

«Будьте реалистами, требуйте невозможного» – этот лозунг французских «леваков» 1968 года, как ни странно, пришелся по душе нам, авторам альманаха, к коммунистическим идеям большей частью вовсе не склонным. Поэтому когда Виктор Ерофеев предложил мне, как это водится на Руси, стать ТРЕТЬИМ в раскупоривании громокипящей бутылки под названием «Метро€поль», я в ответ его поцеловал, хотя и сообщаю интересующимся, что надеюсь до конца сохранить свою гетеросексуальную ориентацию. Заодно сообщу, что дороги наши с милым другом Виктором разошлись, у каждого из нас своя жизнь, свои дела, свои друзья, свои враги, свои мнения, но я всегда буду помнить, что когда-то мы стояли, согласно Джеку Лондону, «спина к спине у мачты против тысячи вдвоем». Василия Аксенова я тогда еще не знал, когда решил сам изменить жизнь к лучшему, это уже потом он стал моим старшим другом, товарищем и братом. И я, клянусь вам, все-таки изменил жизнь к лучшему, несмотря ни на что. Здесь, впрочем, требуется справка.

Из Википедии:

Альманах «Метро́поль»– сборник неподцензурных текстов известных советских поэтов и писателей, а также авторов «андеграунда».