Константин Евграфов - Николай Крючков. Русский характер

А Крючков, вне всякого сомнения, был самобытно-талантливой Личностью с большой буквы. Справедливости ради кинорежиссер Григорий Чухрай отметил: «…Не один Крючков воплотил на нашем экране выразительный тип современника. Были Евгений Самойлов, Сергей Столяров, Иван Новосельцев. Были и другие. Крючкова можно бы назвать в известном смысле первым среди равных. В нем не было сказочно-былинной красоты Столярова. В нем не было слегка утонченной, слегка изысканной неотразимости Самойлова. Не было и строгой, чуть-чуть суховатой сдержанности Новосельцева. Не было, естественно, исполинской физической мощи Бориса Андреева. Хотя многое, очень многое действительно роднит его с этими актерами, как и с Петром Алейниковым, Николаем Боголюбовым, Иваном Переверзевым, Борисом Тениным. В нем было в избытке то, чему трудно подобрать точное название. Чему ближе всего подходят слова «творческая самобытность».

Крючков пришел в кинематограф уже состоявшейся цельной Личностью. Вспомним, что это были тридцатые годы, когда сосуществовали Художественный театр и «Синяя блуза», Камерный театр Таирова и Театр Мейерхольда.

Как-то Николая Афанасьевича спросили, как ему удалось не растеряться в такой разноголосице театральных школ и направлений в самом начале своего творческого пути, тогда как иные его более опытные коллеги не сразу нашли свою нишу в искусстве.

– Растеряться, – согласился Крючков, – кому-то было действительно нетрудно. – И добавил: – Но вы упустили «мелочь»: у меня был ориентир – социальная среда, в которой я родился и вырос, чутье рабочего человека, та нелегкая школа жизни, которую я прошел к тому времени, постигнув в ней что-то очень для себя важное… И тут нужно учитывать еще одну «деталь» – Время. Ведь в каждый период истории народа искусство выполняет конкретные, определенные задачи. Тридцатые годы – это немыслимый взрыв, всплеск трудового энтузиазма, это целая вереница событий, едва ли не каждое из которых стало историческим. Магнитка, Днепрогэс, Комсомольск-на-Амуре, перелет Чкалова, папанинцы… Страна как бы выдавала на-гора настоящих героев. В это время то же самое происходило в кинематографе: «Чапаев», трилогия о Максиме, «Член правительства», «Комсомольск». И я вовсе не против того, чтоб понятие «герой» рассматривалось многогранно. В популярной в те годы песне были такие слова:

И это было действительно так. Страна призывала: «Комсомолец – на трактор! Девушки – на самолет! Активисты – в забой!» И люди не по принуждению, а по велению сердца отзывались на эти призывы, ломали характеры, собственные влечения, семейные традиции и шли туда, куда их призывали. Страна приказывала быть стахановцами, папанинцами, мичуринцами, тимуровцами, и люди стремились ими стать.

Предвижу запоздалые упреки в адрес Николая Афанасьевича со стороны тех, кто хотел бы напомнить о муках «кремлевских жен» и обитателей «дома на Набережной» в те же самые 30-е – величественно-роковые. Но, думаю, великий артист никогда бы не принял эти упреки: ему близки были по духу люди-созидатели, натуры по-русски широкие и щедрые. И он никогда не понимал людей, скорбящих об утраченных иллюзиях.

Да и, кроме того, Николай Афанасьевич лишний раз напомнил бы притчу о луже, в которой он хотел видеть отраженное небо в звездах. Ну а кто хочет в ней поваляться – так ведь вольному воля. И не следует приглашать других поваляться с собою рядом.

«Мой девиз, – любил повторять Крючков, – служить народу». И это не звучало красивой фразой – ему были глубоко чужды как пустозвонство, так и крикливость. Он не терпел фальши ни в жизни, ни в искусстве.

Его жена Лидия Николаевна Крючкова, с которой Николай Афанасьевич прожил долгие десятилетия, писала: «Его жизнь раскрылась на эпоху, где все в жизни и на экране неподдельным чувством обеспечено. Эту эпоху можно назвать великой для русского киноискусства, и он был одним из тех, чья судьба в ней была необычайна. Через кинороли он передал апофеоз великого жизнелюбия и талантливости русского народа. У него хватило драматической силы и выразительных средств дать актерскую киноповесть о герое-современнике на протяжении всего творческого пути. Он был той индивидуальности, которая завоевала любовь миллионов зрителей, пробуждая в них чувство прекрасного в человеке, открывая красоту в повседневной жизни, олицетворяя воплощение торжества мужества, справедливости и гуманности…