Виталий Чечило: Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

К сожалению, наземные строения крепости в Алма-Ате снесены. Крепость в Ташкенте была разрушена землетрясением. Частично сохранилось укрепление Пишпека (Фрунзе, Бишкек). Не доезжая Казалинска, стоит заброшенный форт, возведённый из глины с камышом. Каждое такое укрепление могло вместить до батальона пехоты. Именно в туркестанских батальонах была впервые введена гимнастёрка – белая бязевая рубаха навыпуск. К ней полагались штаны из овечьей кожи, – единственный способ спастись от колючек на тактических занятиях. Бельё под такими штанами рвалось моментально. Самые ушлые для удобства пришивали подштанники, как подкладку. И спать было не жарко, а по нужде рассекали по казарме в одних нательных рубахах.

Любопытно, что в Туркестане оружие в пирамидах начали запирать намного раньше, чем где-либо в российской армии, задолго до революции 1904-05гг. Запирали цепью сквозь спусковые скобы. Прежде под замком хранились патроны, но не винтовки.

За периметром крепости находилась слобода, в которой проживали офицеры и сверхсрочники. Со временем, крепость до безобразия обрастала слободами, так что не представлялось возможным вести огонь, буде налетят хивинцы или кокандцы. Пока казаки по приказу ташкентского генерал-губернатора «Ярым-подшо» (полуцаря) не разоряли самовольное строение.

Ташкент был несомненно не только «хлебным», но и русским городом. Лекари делали невиданные операции, например, ушивали грыжи. В пролётках выезжали белые женщины под зонтиками от солнца, тут же шли толпы дервишей. Когда сталкиваются две цивилизации, народ, несомненно, в выигрыше. Человек на Востоке сведён к муравью, он может функционировать только в системе, и вне её – равен нулю. Поэтому каждый стремится нарожать побольше детей, чтобы быть байком хотя бы дома. Дети ему служат; угроза «прокляну» страшит до сих пор. Поход сына на отца за любое наследство невозможен.

Бай с камчой – как собака. Подойти к нему в полупоклоне могли только те, кто рангом пониже, но никак не простонародье. Русские впервые начали обращаться с туземцами, как с людьми. Хотя всех водоносов и дровосеков, без разбора, именовали Махмутками, но платили и могли покалякать с ними о жизни. Поэтому народ льнул к колониальной администрации, он всегда что-нибудь с неё имел. Сдох бы с голоду, если бы не был дворником в Ленинске. А так мог и верблюда содержать в условиях города – кормил арбузными корками. Сколько сапог нужно – родственников обуть, или шинелей – им же. Если казашка работала в овощном магазине уборщицей, то, при наших продуктах, 80 % от привезённых тут же списывали, и она день и ночь носила их домой. У баранов и верблюда желудки были, конечно, лужёные.

Почему русских попёрли из Афганистана? Не за мифические «зверства». Просто они, подобно шаху в Иране, осмелились просвещать людей. Ну наденут на них тюрбаны опять лет на десять. А дальше? С падением исламского режима, первое, что начинают делать, это раздеваться. Если женщина увидела шахиню полуголой на пляже, пусть только в журнале или по телевизору, её уже не увидишь под паранджей. Молодые казашки «намазываются» (красятся) вульгарно, буквально по-чёрному, потому что не умываются. Для них белая женщина – идеал для подражания: детей не рожает, курит, может мужу изменять. Широчайшее поле для проповедников – на Востоке грядёт сексуальная революция. Турчанки, судя по тому, как одевается госпожа Тансу Челер, уже восприняли её идеалы. Им бы внести в мораль, подобно японцам или китайцам, что проституция, как и служба в армии, отнюдь не является пороком. Недаром в прежней Монголии, в условиях кочевого быта, публичные женщины селились при монастырях. Предлагаемое монахами убежище было выгодно путнику, потому что «за гостеприимство» не обирали. Заставят всю ночь молитвенный барабан крутить или бить поленом в колокол – ну и хер с ним. Зато накормят.

Социализм не многое убавил в традиционном восточном гостеприимстве. Селят в гостиницу в байском селении, и если ты уважаемый человек, часов в 11 вечера пришлют женщину, «чтобы убрала». Баба в штанах, летом, нарумяненная… При колхозах держат специальных женщин, камнями не побивают.

«Не стройте больше крепостей – стройте железные дороги» – учил Мольтке. Строительство Среднеазиатской железной дороги произвело неизгладимое впечатление на кочевников. Паровоз действительно долгое время именовали «шайтан-арбой». И по сей день профессия железнодорожника, будь это даже простой путейский рабочий, считается у казахов самой престижной. Летом уехать из Тюратама куда-либо, например в отпуск, невозможно. В кассе невозмутимо восседает казашка с бурятским лицом и за великую мзду продаёт билеты. Как-то мне срочно понадобилось в Москву, билет тогда стоил 13 рублей, кассирша потребовала 30. Я обратился к знакомому казаху – железнодорожнику дяде Саше. Его жена – «апа тётя Катя» – торговала водкой и держала в руках весь аул, так как была беспощадной ростовщицей. По причине беспробудного пьянства мужа, ей одной доводилось тянуть на себе хозяйство, копить приданное для двенадцати дочерей и калым для единственного сына. Дядю Сашу не надо было просить дважды.