Дмитрий Благово - Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово.

Первый большой город был Тверь; останавливались ненадолго однако кое-что видели; город очень чистенький, и его очень красит' Волга Покойная государыня очень к Твери благоволила, и, когда город сгорел в конце 1760-х годов, она послала большое денежное пособие — ГОВОРЯТ будто бы миллион-и что поэтому-де и главная улица ' называется Миллионная; так я слышала. В особенности Тверь украсилась с тех пор как в ней пожила великая княжна Екатерина Павловна, <���в> 1811–1812 годах, сестра покойного государя Александра Павловича, бывшая сперва за принцем Ольденбургским, который и был генерал-губернатором в Твери. Город очень возвысило то, что он был под управлением государева зятя. Для них тогда был выстроен прекрасный дворец с двумя церквами православною и лютеранскою, в двух зданиях, соединенных с дворцом длинными галереями.'5 Дворец почти рядом с собором, очень древним " Великая княгиня овдовела в конце 1812 года и, говорят, была неутешна так что опасались тогда за ее жизнь, а в 1816 году она вышла вторым браком за короля Виртембергского и скончалась в 1819 году Вдовствующая императрица Мария Федоровна, в особенности любившая Екатерину Павловну очень горевала о ее кончине, и государь был очень тронут этою потерей. В Твери за Волгой Отрочь монастырь, в котором жил в заточении Филипп митрополит, где он и приял мученический конец?5 и тут же некоторое время был настоятелем преосвященный Тихон Задан скии, прежде своего епископства.16 Версты четыре от города — Желтев монастырь, где мощи святителя Арсения.17 Дорога песками и сосновым бором; монастырь старинный.

Верст 60 за Тверью — Торжок, хорошенький и чистенький городок; там монастырь мужской, построенный преподобным Ефремом Новоторж- ским; мощи его на вскрытии и под спудом мощи келейника его,18 преподобного Авраамия.

Станции три за Торжком начинаются Валдайские горы и тянутся верст на 60, так что приходилось более дня ехать этими горами. Эта часть пути очень утомительна. На одной из станций валдайские девки пристают к проезжим со своими баранками и кренделями. Князь Николай Семенович был очень туг на денежки, и когда к нему стали приставать валдайки со своими кренделями, он все с ними бранился и ничего не хотел покупать; вдруг одна какая-то поудалее говорит ему: "Купи у меня, барин, а я тебя поцелую". Что ж, ведь растаял и накупил премножество этих баранок, прислал нам в карету несколько связок и потом с досады, что истратил какой-нибудь рубль или два, несколько станций был не в духе и на всех нас дулся, а ямщику всю спину простучал тростью за то, что тот тихо его везет…

На другой станции торгуют валдайскими колокольчиками, которые особенно звонки.

В Новгороде мы останавливались дольше и побывали в соборе 19 и монастырях, где много мощей и святыни. Были в Юрьеве монастыре, который неподалеку от города. В то время он был древний монастырь, очень неважный по своим постройкам, показавшийся мне даже очень обветшавшим и совсем не таковым, как сделался впоследствии, когда благочестивая и богатая графиня Орлова стала ему благотворить из желания угодить отцу Фотию, которого тогда там еще не было. 0

Пожелала я помянуть и несчастного князя Долгорукова, казненного при императрице Анне, мужа известной Натальи Борисовны,21 дочери фельдмаршала Шереметева и отца князя Михаила Ивановича; нашли ту церковь, где он погребен, и поминали.

При нашем приезде в Петербург погода стояла прекрасная, н мы на первых же порах могли многое осмотреть. Я сговорилась с сестрой Вяземской, и мы нашли себе дом, в котором мы могли жить вместе, где-то около Офицерской улицы.

Первые мои выезды были в домик Петра Великого, чтобы приложиться к иконе Спасителя, которая там находится, в Казанский собор и в Невскую лавру.

Казанский собор был отделан вновь, с серебряным иконостасом, сделанным из серебра, отбитого у французов,23 и все восхищались его великолепием. Икона Казанской божьей Матери, в богатейшей ризе из чистого золота, украшена очень крупными бриллиантами и жемчугом, частию из пожертвованных обеими императрицами;24 все это было тогда недавно сделано и об этом много было разговоров. Показывали один очень крупный цветной камень — изумруд ли или синий яхонт — не припомню, принесенный в дар покойною великою княгиней Екатериной Павловной и который ценили очень дорого, а всю ризу оценили тысяч в четыреста ассигнациями, как тогда считали. По стенам развешано множество иностранных знамен, ключей от крепостей, взятых нашими войсками, и несколько фельдмаршальских жезлов, взятых в последнюю войну с французами, разорителями Москвы.