Филипп-Поль де Сегюр - Поход в Россию. Записки адъютанта императора Наполеона I

Наполеон положился на судьбу битв. Он приготовил армию в 650 тысяч человек И думал, что этого достаточно для победы. Он ждал всего от этой победы. Вместо того чтобы все принести в жертву, чтобы достигнуть победы, он думал именно посредством нее достигнуть всего! Он видел в ней средство, тогда как она должна была служить целью! Победа была безусловно необходима ему. Но он так много возложил упований на нее — обременил ее такой ответственностью за будущее, что сделал ее безотлагательной и неизбежной. Отсюда и происходит его стремление достигнуть ее как можно скорее, чтобы выйти из своего критического положения.

Однако все же не надо торопиться судить о таком всемирном гении! Скоро мы услышим его самого, и все увидят, какие требования необходимости увлекали его. Несмотря на то, что стремительность его экспедиции была безрассудна, она все же, вероятно, увенчалась бы успехом, если бы преждевременное ослабление его здоровья не отняло бы у него физических сил, той бодрости и энергии, которые все еще сохранял его дух.

Эти два договора, с Австрией и Пруссией, открывали Наполеону дорогу в Россию. Но чтобы проникнуть вглубь этой империи, надо было еще обезопасить себя со стороны Швеции и Турции.

Все военные расчеты приняли настолько широкие размеры, что для составления плана кампании уже нельзя было ограничиваться только принятием в соображение очертаний какой-нибудь провинции, горной цепи или течения реки.

Когда такие государи, как Наполеон и Александр, начинают оспаривать Европу друг у друга, то приходится принимать в соображение общее и относительное положение всех империй. Политика их должна была начертать свои военные планы не на отдельных картах, а на карте целого мира.

Россия властвует над высотами Европы. Своими границами она упирается в моря севера и юга. Ее правительство трудно припереть к стенке и заставить капитулировать, так как пространство слишком велико и завоевание потребовало бы долгих военных походов, чему препятствует климат России. Таким образом, без содействия Турции и Швеции трудно было бы обойтись. Надо было с их помощью захватить Россию врасплох и нанести ей удар в самое сердце, в ее старую столицу, затем обойти издалека, в тылу левого фланга и притом в равнине, где пространство не допускает беспорядка и оставляет открытыми тысячи дорог для отступления армии.

Вот почему даже самые наивные в наших рядах все-таки ожидали услышать о комбинированном движении великого визиря на Киев и Бернадота на Финляндию. Уже восемь монархов встали под знамена Наполеона, но эти два государя, наиболее заинтересованные в его борьбе, еще не присоединились к нему. Достоинство великого императора требовало, чтобы все державы, все религии Европы содействовали осуществлению его великих проектов. Тогда успех их был бы обеспечен, и если бы не нашлось нового Гомера для этого короля королей, то все же голос девятнадцатого века, ставшего великим веком, запомнил бы этого певца, и возглас изумления, проникнув в будущее, разнесся бы из поколений в поколения, до самого отдаленного потомства!

Но такая слава не была суждена нам!

Кто из нас во французской армии не помнит, какое удивление испытали все мы, находясь среди русских полей, когда пришло известие о роковых договорах Александра с турками и шведами [7] В апреле 1812 г. наследник шведского престола кронпринц Шарль Бернадот (бывший французский маршал, в мае 1811 г. получивший предложение от правящей франкофильской партии в Швеции занять шведский трон) пошел на сближение с Россией, окончательно изменив Наполеону. Бернадот занял положение дружественного нейтралитета по отношению к России в обмен на обещание Александра I присоединить к шведским владениям Норвегию. Он принял такое решение под угрозой экономического развала Швеции. Последней причиной, ускорившей обращение Бернадота к русскому царю, стал захват Наполеоном в марте 1817 г. шведской Померании. В мае 1812 г. был заключен Бухарестский мир между Россией и Турцией, что позволило передислоцировать большое количество русских войск с Балкан на польскую границу. Это были крупные дипломатические успехи России. ! С каким беспокойством обращали мы тогда взоры на свой открытый правый фланг, на ослабленный левый и на то, что отступление могло быть нам отрезано!

Французский император, во главе 600 тысяч человек, зашел уж слишком далеко и надеялся, что его сила решит все, и победа на Немане разрушит все дипломатические затруднения, которыми он пренебрегал раньше. И тогда все европейские принцы, вынужденные признать его звезду, поспешат вступить в его систему, и он увлечет за собой, в своем вихре, всех этих спутников.