Александр Макмиллан - Вера на марше

Этот протокол указывал на моё участие в издании этой книги. Цитата из подписанного изложения фактов, прочитанная Рутерфордом совету директоров, чтобы ознакомить их с его деятельностью с того времени, когда он стал президентом за семь месяцев до этого. Среди прочего он сказал: «Похоже, Господу было угодно приготовить седьмой том, и два верных брата, брат Вудворд и брат Фишер, сделали эту работу, другие верные помогали в механической части. Я прочитал значительную часть рукописи и печатного макета во время поездки на поезде. Когда подошло время издать этот труд, была в разгаре оппозиция [со стороны наших сотрудников, которые считали себя директорами], и, зная и принимая во внимание, что оппозиционеры будут препятствовать изданию тома, я посоветовался с братьями Ван Амбургом, Макмилланом, Мартином и Хаджингсом об охране офиса. После молитвы над этим вопросом, кажется, Господь открыл путь, и оппозиция не вмешается. Определённые братья, безо всяких прошений, дали мне в руки необходимые деньги, благодаря которым эта книга может быть напечатана, и Господь, как видно, благословляет издание».

Потом поднялся вопрос о моей подписи под этим документом. Никто не мог определить его. Обвинители вызвали Уильяма Ф. Хаджингса, который был ответственным на все издания Общества. Они подозвали его к столу, и поскольку он настаивал, что не может определить мою подпись, судья Гоу, наконец, признал его виновным в неуважении к суду и приказал отправить его в тюрьму, хотя он был свидетелем Правительства. В тот же день суд высшей инстанции обвинил его в лжесвидетельстве. Не признав себя виновным, он получил ордер на освобождение под залог, но это не принесло ему пользы, потому что его продолжали считать виновным. Фактически, обвинение, как это, остаётся в силе, пока свидетель не очистит себя от обвинения, в котором его обвинили. Этого не произошло, пока предписание habeas corpus [закон о неприкосновенности личности] не было принято Верховным судом Соединённых Штатов, и не было принято решение в его пользу в постановлении 12 декабря 1918 года. И наконец, 14 апреля 1919 года, через десять месяцев после того, как его обвинили, было оглашено решение Верховного суда в его пользу. Описывая мнение Верхового суда, главный юрист Уайт заявил, что нижестоящий суд «превысил свои полномочия, предъявив обвинение как неуважение к суду, у которого не было полномочий обвинять, и даже если бы факт обвинения соответствовал, поступив так и наказав за неуважению к суду, суд поступил бы произвольно, безо всякого благоразумия и нарушив ход процесса, установленного Пятой поправкой». Этот произвол судьи Гоу, о котором говорится в резюме к делу Хаджингса, главный юрист Соединённых Штатов хорошо показывает отношение Гоу в течение всего процесса.

После того, как Хаджингс не смог опознать мою подпись, бывший работник Общества поклялся и сказал, что может опознать мою роспись. Он не мог вспомнить видел ли он что-нибудь написанное мной, но он сказал: «Это его подпись».

После того, как Правительство завершило своё дело, мы представили свою защиту. В сущности, мы показали, что Общество исключительно религиозная организация, что её члены принимают за принципы своих верований Библию, которую истолковывал Чарльз Т. Расселл, что Ч.Т. Расселл при жизни написал и издал шесть томов «Исследований Писаний», и ещё в 1896 году обещал седьмой, который будет рассматривать Иезекииля и Откровения, на смертном ложе он утверждал, что кто-то другой напишет седьмой том, что вскоре после его смерти исполнительный комитет Общества назначил С. Дж. Вудворда и Джорджа Фишера написать и представить на рассмотрение рукописи, не давая при этом никого обещания издать. Что рукописи для Откровения были закончены до того, как Соединённые Штаты ввязались в войну, и все рукописи целой книги (за исключением главы о Храме) были на руках у издателей до выхода Закона о шпионаже, и таким образом никакие обвинения в нарушении закона и в заговоре невозможны.

Мы засвидетельствовали, что мы никогда в жизни не собирались, не сговаривались и не устраивали заговоров сделать что-нибудь, чтобы повлиять на призыв, или помешать Правительству вести войну, и мы даже не думали делать этого. Что мы никогда не намеревались никоим образом ввязываться в войну, что наша работа исключительно религиозного характера и совсем не политическая, что мы не требовали, чтобы члены нашего Общества не вербовались, не советовали этого, и не поощряли к этому других. Что письма были написаны людям, о которых мы знали, что они посвящённые христиане, которым по закону можно было советовать, что мы не противодействовали нации вступать в войну, но как посвящённые христиане не могли принимать участия в военных битвах.