Александр Лукьянов - Был ли Пушкин Дон Жуаном?

Инцестуальные» запреты полностью скомкали и нарушили неустойчивую психику Пушкина. Взлет «чувствительности» в 1819–1820 годах сменился безалаберным сексуальным разгулом во время кишиневской ссылки. Невротические реакции стали все сильнее проявляться в поведении поэта. Огромное значение для понимания поведения поэта дает психоаналитический анализ любовной жизни невротиков, который сделал Зигмунд Фрейд. Проведя лечение нескольких пациентов, он сделал вывод о том, что подобное же поведение в этой области можно наблюдать также у среднего здорового человека и даже у выдающихся людей. Я хочу дать слово самому великому психоаналитику, потому что выводы его так точно описывают поведение поэта, как будто бы Пушкин самолично приходил на его сеансы.

«Один такой мужской тип выбора объекта я хочу описать, – говорит Фрейд в работе «Очерки по психологии сексуальности», – потому что он отличается рядом таких “условий любви”, сочетание которых непонятно, даже странно, и, вместе с тем, этот тип допускает простое психологическое объяснение.

1. Первое из этих “условий любви” можно было бы назвать специфическим; если оно имеется налицо, следует уже искать и другие отличительные признаки этого типа. Его можно назвать условием “пострадавшего третьего”. Сущность его состоит в том, что лица, о которых идет речь, никогда не избирают объектом своей любви свободной женщины, а непременно такую, на которую предъявляет права другой мужчина: супруг, жених или друг. Это условие оказывается в некоторых случаях настолько роковым, что на женщину сначала не обращают никакого внимания, или она даже отвергается до тех пор, пока никому не принадлежит. Но человек такого типа влюбляется тотчас же в ту же самую женщину, как только она вступит в одно из указанных отношений к какому-нибудь другому мужчине.

2. Второе условие, быть может, уже не такое постоянное, однако столь же странное. Этот тип выбора объекта пополняется только благодаря сочетанию этого условия с первым, между тем как первое условие само по себе, кажется, встречается очень часто. Второе условие состоит в том, что чистая, вне всяких подозрений, женщина никогда не является достаточно привлекательной, чтобы стать объектом любви, привлекает же в половом отношении только женщина, внушающая подозрение, – верность и порядочность которой вызывают сомнения. Эта последняя особенность может дать целый ряд переходов, начиная с легкой тени на репутации замужней женщины, которая не прочь пофлиртовать, до открытого полигамического образа жизни кокотки или жрицы любви. Но представитель нашего типа не может отказаться хотя бы от какой-нибудь особенности в таком роде. Это условие с некоторым преувеличением можно назвать “любовью к проститутке”.

Подобно тому, как первое условие дает удовлетворение враждебным чувствам по отношению к мужчине, у которого отнимают любимую женщину, второе условие – причастность женщины к проституции – находится в связи с необходимостью испытывать чувство ревности, которое, очевидно, является потребностью влюбленных этого типа. Только в том случае, если они могут ревновать, страсть их достигает наибольшей силы, женщина приобретает настоящую ценность, и они никогда не упускают возможности испытать это наиболее сильное чувство. Удивительно то, что ревнуют не к законному обладателю любимой женщины, а к претендентам, к чужим, в близости к которым ее подозревают. В резко выраженных случаях любящий человек не проявляет желания быть единственным обладателем женщины и, по-видимому, чувствует себя хорошо в таком “тройственном союзе”»…

Все известные нам любовные истории поэта походили на описанные Фрейдом «условия». Все три женщины, возбудившие в Пушкине исключительно страстную любовь, относились именно к такому типу, у них были любовники, к которым поэт ревновал, выражая свои бурные чувства в проникновенных стихотворениях. Пушкиноведы в своих исследованиях не всегда правы, выбирая какую то одну возлюбленную поэта, как «единственную и неповторимую», и убеждая нас в том, что Пушкин именно ее любил больше всех, что именно ей посвятил большинство своих лирических стихотворений Одесского периода жизни. На самом деле поэт просто не мог в силу своего истерического характера долго быть влюбленным в одну женщину. Еще находясь в Молдавии, Пушкин постоянно рвался в Одессу, находя различные предлоги и уламывая старика Инзова отпустить его «погулять». Первый биограф поэта Анненков отметил, что «недаром отпрашивался Пушкин у добродушного Инзова и в Одессу так часто, там у него были новые любовные связи».