Илья Вергасов - Останется с тобою навсегда

- Дела, как у старого башмачника, товарищ подполковник: есть молоток нет шпилек, есть шпильки - дратва гнила...

На вешалках кители, гимнастерки. На столах наметанные раскрои, и, похоже, из дорогого заморского сукна.

- Кому?

- Мы не имеем права знать. Мы шьем тем, у кого личная резолюция самого товарища майора.

- Покажите эти резолюции.

Старшина переминается с ноги на ногу, смотрит на лейтенанта, на лице которого, кроме готовности еще раз сказать "виноват!", ничего не прочтешь.

- Старшина, повторить приказ?

- Никак нет, товарищ подполковник.

Он неохотно протягивает мне замусоленную папку. Я беру ее, раскрываю бумаги, бумаги, на многих следы машинного масла. "Дорогой Валерий Осипович! Я думаю, что и на этот раз не откажешь в пустячной просьбе. Прикажи, пожалуйста, сшить три кителя и шесть пар портков подателям сей записки. Навеки твой, Иван Копалкин". Или: "Слушай, ты, мудрец. Сваргань нужному человеку сапоги с высокими халявами, а еще брюки по-кавалерийски обтянутые кожей. Твой рыжий". Резолюция Вишняковского: "Старшине Артему Пыпину. Сшить! В. В.".

Татевосов качает головой, кончик носа у него бледнеет.

- Старшина Пыпин, вы хорошо из винтовки стреляли?

- Я закройщик, меня Крещатик на руках носил. Стрелял я только по голубям из рогатки.

- Ничего, научим! - Татевосов резок.

Тыловиков выстроили во взводную колонну.

* * *

Чуть свет едем к генералу Валовичу. Ашот зевает.

- Не выспался? - спрашиваю.

- Тут у меня слабинка, понимаешь. Дрыхну - хоть из пушек пали.

- И на гражданке так?

- Не поверишь - всем кланом будили...

В домике генерала даже воздух наэлектризован. Ждем в крохотной приемной. К Валовичу заходят усталые штабные офицеры и, не задерживаясь, спешат к своим рабочим местам. А то забежит запыленный с головы до ног порученец. Ашот шепчет:

- Дело на мази.

- А у нас худо, боевую обкатку не прошли.

- Будем просить, будем уговаривать, - успокаивает меня Ашот.

Ждем второй час. Генеральский адъютант обнадеживает:

- Непременно примет.

Правильно говорят: штабисты выигрывают или проигрывают бой до его начала. Судя по напряженному генеральскому лицу, по твердому его взгляду и решительным жестам - он как-то уж очень быстро спрятал оперативные карты, которые лежали на столе, - тут проигрывать не собираются.

Валович откинулся на спинку венского стула:

- Что нужно?

- Прошу придать на день-другой артиллерию, танковую группу и разрешить совместное учение с боевой стрельбой.

Генерал погладил бритую голову, чихнул.

- Где, когда?

- За Просуловом, пять километров восточнее лагеря.

- Не разрешаю. За каждый выстрел отвечаешь головой. В тылу тишина. Запомните - тишина!

- Обкатка необходима, - вставляет слово Ашот.

- Согласен. - Генерал достает карту. - При тебе, подполковник, двухверстка? Разворачивай. От Просулова веди линию на север до отметки сорок восемь и семь десятых. Нашли? Тут можете пострелять сколько душе угодно.

- Там тылы другой армии и даже другого фронта, товарищ генерал.

- Это уж наша забота. Танки не дам, а с артиллерией так: свяжитесь с командиром Шестой бригады РГК и с командиром Двести тридцать четвертого иптаповского{1} полка. Они жаждут взаимодействия с пехотой. Все!

...Мы пробились через скучные заросли ивняка и вышли на поле с пологим скатом в нашу сторону, напоминавшее правый берег Днестра. Струи воды стекали с плащ-палаток - только что отбарабанил дождь. Начштаба Татевосов откинул капюшон, осмотрелся.

- По-моему, то, что надо нам, товарищ подполковник.

- А как артиллерия? - спросил я у командира гаубичного полка РГК.

- По мне что ни хата, то и кутья, - стреляю с закрытых позиций. Что скажет мой собрат по оружию? - Он кивнул на командира иптаповского полка майора Горбаня.

Горбань, с ног до головы закутанный в плащ-палатку, посмотрел на небо, будто там и была самая главная позиция для его шустрых пушек. Покосился на всех и промолчал.

- С тобой не соскучишься. - Полковник-артиллерист подтолкнул Горбаня в бок.

Мы тщательно выбирали поле для учения с боевой стрельбой. Еще раз согласовали взаимодействие и решили к рассвету сосредоточиться на "позициях".

...Полевой телефон связывал меня со всеми подразделениями полка, а рация - с артиллеристами. Торопится минутная стрелка. Рыбаков, присев на корточки, поглядывает на меня. Его волнует мое решение: я приказал пехоте идти за огневым валом, держа минимальную дистанцию от него - метров сто. Он умолял: