Иван Вишняков - На крутых виражах

В роще южнее Воронежа воины одной из наших наземных частей обнаружили и опознали два трупа советских бойцов, замученных оккупантами. Красноармейцу М. К. Огневу гитлеровцы отрезали нос, отрубили кисть левой руки и перерезали горло. Старшего сержанта В. П. Корнева они привязали колючей проволокой к дереву и подвергли чудовищным пыткам - отрезали уши, выкололи глаза, а на лбу вырезали пятиконечную звезду. Затем садисты пригвоздили Корнева штыком к стволу.

Акт, составленный об этих зверствах, стал известен всем воинам Воронежского фронта и вызвал в ответ бурю гнева и яростное стремление жестоко отомстить палачам за их кровавые преступления.

Комиссар рассказал и о другом подобном случае. После изгнания оккупантов из села Большая Верейка, куда мы сейчас собрались лететь, в овраге был обнаружен труп красноармейца, зверски замученного гитлеровцами. Фашисты подвергли советского бойца нечеловеческим истязаниям: отрезали ему уши, нос, губы, содрали с черепа кожу. Затем бросили труп в овраг...

Легко себе представить, с каким зарядом ненависти к немецко-фашистским захватчикам летели мы в район Большой Верейки...

По правую сторону Дона, северо-западнее Воронежа, шел бой: мельтешили огненные залпы артиллерийских орудий, медленно ползли танки, вскидывались на поле сражения султаны земли и дыма; горели посевы, рушились дома, гибли сады, умирали солдаты. Видно было, что ни та, ни другая сторона не одолевали друг друга, хотя и несли большие потери. Это и называлось на языке официальных сообщений "На фронте ничего существенного не произошло".

Пока не было воздушного противника, мы имели возможность осмотреться, оценить обстановку. Но вот на горизонте появилась группа немецких самолетов. Цель у них одна - нанести бомбовый удар по нашим танкам и артиллерии, по красноармейским окопам и траншеям. Если бомбежка будет удачной, немецко-фашистские войска хлынут на восток, к Воронежу, родине Кольцова и Никитина, песенной колыбели нашего народа, центру русского черноземья...

- Атакуем на встречных курсах! - передал я приказ летчикам.

В смешанной группе насчитывалось девять "юнкерсов" и шесть "мессершмиттов". При тройном преимуществе врага от нас требовалась особая осторожность, тем более что атака не носила внезапного характера и мы не имели превосходства в высоте. Выскочив вперед, как хищные акулы за поживой, Ме-109 попытались сорвать наш удар. Но каждый из нас отлично знал свой маневр. Взаимодействуя и прикрывая друг друга, наша пятерка отбивала атаки истребителей и настойчиво пробивалась к бомбовозам. Когда цели распределены, даже в трудной обстановке не нарушается согласованность. Нестеренко, Подколзин и я дрались с "мессерами", а Васько и Александрюк били по "юнкерсам".

Два бомбардировщика загорелись. Их экипажам стало теперь не до бомбометания. Потеряв уверенность в себе, они торопливо сбросили груз на свои войска и со снижением потянули на запад. Два "мессера" тоже вышли из боя, чтобы сопровождать горящих "юнкерсов". Теперь их осталось четыре, превосходство двойное. Это уже легче! Наши пехотинцы, наверное, тоже обрадовались, увидев разрывы бомб в расположении противника.

Через некоторое время повернули на запад и остальные семь "юнкерсов". Но прорваться к ним мы не смогли, поскольку их надежно защищали "мессершмитты".

Памятуя о том, что нашей главной задачей является прикрытие своих наземных войск, мы не стали преследовать врага. Ведь могла появиться другая группа бомбардировщиков. Так оно и случилось. С юго-запада к линии фронта шли два звена "юнкерсов" в сопровождении четырех Ме-109. Набирать высоту для удара сверху было уже поздно. Решил вести группу в лобовую атаку.

- Сомкнуть строй! - подал я команду.

Это требовалось сделать для достижения большей плотности огня. Когда расстояние между нами и вражескими самолетами стало предельно коротким, даже опасным, мы нажали на гашетки пулеметов. Нервы у гитлеровцев не выдержали, они резко свернули с боевого курса: одно звено - вправо, второе - влево. Когда мы развернулись для повторной атаки, заметили, что сзади к нам подходят "мессершмитты". Ну что ж, бой так бой! И в небе закрутилась гигантская карусель.

Немецкие летчики оказались довольно опытными, однако и среди нас не было зеленых юнцов. Погонявшись друг за другом, мы разошлись в разные стороны. Встретимся еще, померимся силами!

Возвращаясь в Телегино, я думал о том, что мы, пятеро советских летчиков, не смогли бы противостоять многократно превосходившему нас противнику без сплоченности, взаимной выручки, четкого взаимодействия. Каждый из нас был щитом для друга и мечом для врага. Анализировал я и тактику немецких истребителей. Активность они проявляли тогда, когда кто-нибудь из нас допускал ошибку и нарушалась слаженность в наших действиях. Хорошо, что мы быстро устраняли всякие шероховатости, в противном случае результаты этих двух схваток оказались бы иными.