Юлия Барановская - Все к лучшему

На самом деле я тогда перешагнула через себя. Семья должна быть вместе – это был и есть мой основной принцип. Но видимо, в тот момент я была сосредоточена на ребенке внутри себя и на амбициях мужа, так что сама настояла на том, что мы справимся, и спокойно отпустила Андрея в Питер. В марте, к возобновлению игр в российском чемпионате, он должен быть уехать в «Зенит», а в августе, к новому сезону, вернуться в «Арсенал». Все это время мы с детьми собирались часто приезжать к нему в Питер, а он при первой возможности – к нам в Лондон.

Два месяца в Лондоне, что мы прожили до его отъезда в «Зенит», стали для нас вторым медовым месяцем. Мы совершенно перестали замечать кого бы то ни было вокруг и погрузились в мир домашнего уюта. Целыми днями вместе готовили, смотрели фильмы, общались с детьми. Моя беременность третьим ребенком еще больше нас объединила: мы перестали выходить на светские мероприятия и сосредоточились на себе.

Наш последний совместный Новый год был очень красивым. Праздновали мы с детьми у друзей в Лондоне и не потащили туда подарки друг для друга – знали, что вернемся не поздно. Муж расстарался, учитывая мое состояние, и я, уходя, заметила пакет ювелирной марки Boucheron.

Вечер прошел чудесно: в смехе и разговорах он пролетел незаметно, а ожидание только подогревало желание скорее приехать домой и снова остаться наедине со своей семьей. В этом предвкушении мы и вернулись – подарки лежали под елкой, как положено. Открывая пакет, я радовалась как ребенок. Распаковала, а там две одинаковые коробки с бантиками. Я достала одну – свечка. Андрей начал хохотать: «Твое лицо надо было снимать на камеру. Так не сыграешь. У тебя такие глаза!.. Ты пытаешься улыбаться, скрыть разочарование, при этом на лице столько эмоций!» Оказалось, что к покупке ему дали подарок и упаковали туда же, и именно его я достала первым. Во второй коробочке лежал прекрасный кулон с бриллиантами.

Мы с Андреем любили дарить друг другу всякие приятности, устраивать сюрпризы, а Новый год был нашим любимым праздником – с письмами деду Морозу и огромной красивой елкой. При этом он не часто дарил какие-то подарки – только по большим значимым поводам, но если дарил, то что-то из ряда вон выходящее – дорогие часы, украшения. И только бренды. А этот праздник был тем более особенным, что мы снова должны были стать родителями.

В марте Андрей уехал в Петербург, и начались бесконечные телефонные переговоры. Мы целыми днями висели на телефоне. Он звонил мне сразу после сна, пока чистил зубы, когда ехал на тренировку и возвращался с нее. Он звонил мне, пока ел, и перед сном. Мне казалось, что у нас все идеально. Я приняла эти звонки за заботу о нас, думала, что он скучает и пытается быть ближе хотя бы таким образом, предвкушала, что очень скоро мы снова будем вместе. Только потом поняла, что Андрей хотел подзарядиться, ведь я всегда была его «батарейкой», и мы вместе преодолевали проблемы – я его слушала, подбадривала и помогала советом. А проблемы вправду возникли. Андрея не лучшим образом приняли в команде. Фанаты тоже были холодны. Андрей был сам виноват – он некрасиво ушел из «Зенита», а когда спустя три года вернулся в качестве суперзвезды, в Питере не простили его скандального отъезда. Да и авторитеты и лидеры в команде за это время уже сменились, и он, видимо, цеплялся за нас, как за возможность вернуть себе душевное спокойствие.

В это время в его жизни и возникла другая женщина… Мы оба были знакомы с ней довольно долгое время. К тому моменту лет восемь. Она пришла как-то на одну новогоднюю вечеринку к нашим друзьям и вела себя настолько неприлично, что ее чуть не выставили за порог. Потом встретились еще раз в Майами в ресторане. Мы пришли на ужин и увидели два свободных стула. «Для кого это?» – спросила я друзей. «Да так. Придут тут две девицы», – ответили мне небрежно. Потом она с мужем, поклонником футбола, приходила на матч «Арсенала». Они были буквально пару дней в Лондоне и попросили через общих знакомых Андрея о билетах, а заодно он дал им свой номер телефона – «на всякий случай», вдруг с проходками будут проблемы.

Все это время, как выяснилось позже, Андрей не давал ей покоя. Когда он вернулся в Питер, она с завидной частотой, как мне потом рассказали, появлялась в тех же ресторанах, что и Андрей. Впрочем, я не знаю, как у них все начиналось и почему, и никогда не интересовалась. В нашей истории главные роли были у нас, а не у нее.

Через некоторое время я с детьми приехала в Питер, в Лондоне каникулы в школах каждые шесть недель, так что уже в апреле мы снова были вместе. Эти две недели в Питере мы провели вместе, не разлей вода. В какой-то момент мне начало казаться, что он вообще не может выйти на улицу один. Андрей просыпался, шел на тренировку, возвращался домой и не оставлял меня ни на одну секунду. Мы постоянно проводили время вместе – днем и ночью.