Наталья Кравцова: На горящем самолете

Степи, степи... Станицы, хутора, конезаводы...

Наконец, последний перелет – к Тереку и дальше к городу Грозному.

На новое место Леля и Руфа вылетели уже под вечер. Еще светило солнце. Маршрут лежал к поселку Эльхотово на Тереке. Пока они летели, солнце зашло. Кавказские горы, которые Руфа видела далеко на горизонте, приблизились. По мере того как самолет подлетал к ним, они вырастали, становились все выше, выше, и, наконец, превратились в огромную высокую стену с острыми пиками скалистых вершин. Вершины гор еще были освещены косыми лучами солнца, а внизу уже лежал мрак.

Руфа впервые видела горы. Настоящие большие горы. Да и Леле не приходилось их видеть. Маленький ПО-2, который летел сначала на бреющем, испугавшись высокой стены, выросшей впереди, стал забираться выше и выше, хотя надобности в этом не было: поселок Эльхотово лежал у подножия небольшого хребта, который расступался в этом месте, чтобы пропустить бурлящий Терек.

– У нас уже восемьсот метров, – напомнила Руфа летчице.

Леля кивнула.

– Может быть, спустимся?

Та снова кивнула и, сбавив обороты мотора, перешла на планирование.

Внизу земля совсем потеряла краски, и казалось, что все мелкие речушки, и небольшие хребты, и долины затянуло туманом. Руфа внимательно разглядывала землю, но никак не могла найти Эльхотово. Темнота наступила быстро, как это всегда бывает на юге.

– Я не вижу нашей точки, – виновато сказала она.

Леля промолчала. Она не следила за ориентировкой, рассчитывая, что маршрут простой и Эльхотово нетрудно будет найти. Но горы... они помешали.

– Посмотри внимательней, – сказала Леля Руфе.

Руфа изо всех сил пыталась разобрать, где они сейчас летят, но ничего не получалось. Невысокого хребта, который пересекал маршрут, не было. А может быть, они пролетели над ним на большой высоте, не заметив его. Теперь самолет летел на высоте сто метров. Внизу проплывали ровные площадки, небольшие населенные пункты. Впереди высились огромные горы.

– Давай свернем на восток. Терек, наверное, остался слева...

Молча Леля продолжала лететь, ничего не отвечая, но и не сворачивая.

– Может быть, лучше вернуться? – нерешительно предложила Руфа.

Она не знала, как говорить с ней, с этой Лелей, которая все делала по-своему. Нет, она совсем не признавала Руфу как штурмана.

– Будем садиться!– неожиданно сказала Леля. Она словно хотела подчеркнуть, что никаких дискуссий быть не может и что Руфино мнение ее не интересует.

– Куда садиться? – все-таки спросила Руфа. Леля уже снижалась на ровную площадку. Когда самолет остановился, она выключила мотор, выпрыгнула на траву и, не глядя на Руфу, произнесла:

– Завтра утром найдем свою точку. Переночуем здесь. В самолете.

Сидя в кабине, Руфа думала и думала. Спать она не могла. Ей было обидно, но она старалась сдержать себя, старалась доказать самой себе, что неправа. Да, она еще молодой штурман, и нет у нее большого опыта. И, конечно, Леля чувствует это на каждом шагу. Значит, она должна делом доказать Леле, что с ней нужно считаться. Делом!

Утром они легко нашли Эльхотово.

В предгорьях Кавказа гитлеровцы были остановлены. Как ни стремились они прорваться дальше на юг, к нефтяным районам Грозного и Баку, им это не удалось.

Неподалеку от Грозного, в небольшой зеленой станице Ассиновской, полк простоял почти полгода. Отсюда ПО-2 летали бомбить врага в районе Терека, под Моздоком, Прохладным, Ардоном, Малгобеком.

Иногда гитлеровцы бомбили нефтехранилища в Грозном, и тогда долину, в которой находились станица и летная площадка, заволакивало густым дымом. Горела нефть.

Летать ночью в горах, где погода меняется внезапно, было сложно. Глубокой осенью здесь, на Северном Кавказе, обычным явлением были частые туманы, которые неожиданно закрывали весь район полетов, низкая облачность, дожди.

Несмотря на сложные условия, полк работал каждую ночь. Если с вечера погода не позволяла летать, экипажи ждали на аэродроме, пока рассеются густые тучи или прекратится дождь. Девушки бомбили вражеские передовые позиции, переправы через Терек, склады с боеприпасами и горючим, огневые точки...

Шли месяцы. Летчики и штурманы приобретали боевой опыт. Руфа зарекомендовала себя как штурман-снайпер. Она бомбила с большой точностью, под обстрелом и вообще в трудных ситуациях вела себя мужественно. Постепенно Леля привыкла к своему штурману, и теперь, когда Руфу забирали у нее, назначая лететь с другим летчиком, она была недовольна.