Петр Брайко - Партизанский комиссар

На том и порешили.

Работал Руднев с душой. Вообще он не умел работать кое-как, равнодушно. Вскоре Путивльская организация Осоавиахима загремела на всю область, заняв первое место по оборонной работе. Созданы были новые для того времени военные кружки во всех школах - не только в городе, но и в дальних селах. В кружках этих готовили Ворошиловских стрелков и медсестер.

Тир, приборы, макеты, регулярные занятия и даже свои осоавиахимовские маневры - все это заставляло молодежь жить какой-то новой, наполненной событиями жизнью.

Военные игры - зимняя и летняя - придуманные Рудневым, запомнились жителям надолго, как яркий праздник. "Даже брали приступом снежный городок!.." - вспомнил сейчас Руднев.

Но как далеко унесли его все эти мысли от того, что происходило сегодня - 22 июня сорок первого года - в кабинете секретаря райкома!..

Вдруг раздался знакомый короткий щелчок - включили радиоприемник.

Тревожный гул голосов сразу оборвался. Все как по команде повернули головы к приемнику и застыли в ожидании. Из динамика, нарастая, донеслась музыка военного марша. Затем голос диктора объявил о выступлении заместителя председателя Совета народных комиссаров и наркома иностранных дел Союза ССР Молотова.

"Вот это правильно! - подумал Семен Васильевич. - Надо сразу сказать народу единую правительственную точку зрения по такому важнейшему событию, как начало войны, чтоб исключить любые кривотолки..."

От имени Советского правительства Молотов обращался к народу с заявлением, в котором излагал обстоятельства вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. В заявлении указывалось, что агрессия совершена несмотря на договор о ненападении и на миролюбивую позицию Советского Союза; что эта война навязана нам не немецким народом, а кликой кровожадных правителей гитлеровской Германии, уже поработивших почти всю Западную Европу, и у советского народа остается один выход вступить в смертельную схватку с врагом. Правительство призывало наши вооруженные силы самоотверженно сражаться с фашистскими захватчиками, а народ - теснее сплотиться вокруг своей партии и героическим трудом обеспечить победу армии и флота над врагом. Заявление заканчивалось словами, ставшими потом лозунгом советского народа: "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!".

- Ну вот, товарищи, - обращаясь к присутствующим, сказал первый секретарь, выключив приемник. - Теперь обстановка всем ясна?

- Да уж куда яснее! - ответил за всех Руднев.

- Тогда все свободны! - сказал первый секретарь, поднимаясь с кресла. И, нахмурив брови, добавил: - Завтра, видимо, нам придется провести внеочередное заседание бюро райкома. Наметим план дальнейших мероприятий. Поэтому еще раз прошу всех: хорошо подумать о новых предложениях!..

Дождь лил по-прежнему. Руднев поспешил домой. Он представлял себе, как будет переживать Ньома, узнав о случившемся. "Она ведь сразу поймет, что я уйду, должен добровольно уйти; а значит, нам снова придется расстаться!.. Она, бедная, больше всего на свете боится расставаний, боится потерять меня".

И он продолжал напряженно думать, какие найти слова, чтобы утешить ее. "Да как же я забыл, что у нас вчера перестал работать радиоприемник?! - спохватился он. - Пожалуй, это даже к лучшему. Я сам сообщу ей о войне и, по возможности, успокою", - решил он, подходя к дому.

Но как только Семен Васильевич вошел в комнату и увидел бледное, заплаканное лицо жены и расширенные глаза сыновей, которые, тесно прижавшись к матери, сидели на диване, он сразу понял: "Уже все знают".

Домникия Даниловна бросилась к мужу на шею, с трудом сдерживая слезы.

- Успокойся, Ньома! Ничего страшного пока не произошло, - стал он утешать жену, гладя ее по плечу. - Нам ведь не привыкать: придется теперь проучить и немецких фашистов, как проучили японских самураев у озера Хасан...

- Нет, Сеня, - возразила жена почти шепотом, - это - не Хасан! Это намного страшнее. Я слушала у соседей выступление Молотова по радио и все поняла... - Она подняла на мужа испуганные глаза. - Что же теперь будет?.. Опять ты, я это знаю точно, уйдешь!..

- Правильно, Ньомочка, уйду. Я солдат партии Ленина, я кадровый военный!.. И когда над Родиной нависла смертельная опасность, мое место в армии. Я должен вести в бой солдат, защищать свое Отечество!

И не желая при детях продолжать этот тяжелый для обоих разговор, Семен Васильевич вдруг предложил ободряющим тоном:

- А знаете, друзья мои, давайте мы сейчас, всем домашним гарнизоном, сходим в гости к дяде Василию. Как, согласны?