Петр Брайко - Партизанский комиссар

Командиром отряда, которому предстояло базироваться в Спадщанском урочище, обком партии назначил Ковпака. В Новослободском лесу должен был обосноваться отряд Руднева.

По-хозяйски, с расчетом на долгую упорную борьбу начали закладывать партизанские базы.

В нескольких мастерских городка и даже в МТС срочно делали походные котелки, ведра, баки для приготовления пищи. Шилось днем и ночью добротное обмундирование: ватные куртки и брюки, сапоги, теплые солдатские шапки-ушанки, грубое прочное белье, крепкие рабочие рукавицы. В колхозах по заготовительной цене закупались продукты: масло, колбаса, варенье, крупа. И наконец партизанский глубоко законспирированный актив раздобыл самое ценное для того времени и тех условий - взрывчатку!..

Чтобы не привлекать излишнего внимания любопытных, будущие партизаны работали под видом шефской помощи, которую тогда нередко оказывали нашим армейским частям советские люди на самых различных предприятиях.

Все имущество для создаваемых отрядов прятали в лесу, в хорошо замаскированных ямах-хранилищах.

28 августа фронт почти вплотную приблизился к Путивлю. Началась спешная эвакуация. Партизанские руководители, урывая считанные минуты, торопились попрощаться с семьями, которые тут же садились в повозки и, вздымая пыль на проселочной дороге, катили на восток...

Руднев не успел эвакуировать Домникию Даниловну с Юрой: все силы и помыслы его были отданы делу. И Домникия Даниловна, многое повидавшая на своем недолгом веку, осталась в Путивле на свой страх и риск. Она верила прежде всего в порядочность окружающих людей, знавших, любивших, уважавших ее мужа.

Шестнадцатилетний Радик решил тоже идти в партизанский отряд. Он даже на всякий случай объяснил всем, что в метрике его - ужасная, роковая ошибка и что, на самом деле, он старше на год.

Отец посмеивался, довольный сыном:

- Это хорошо, Ньома, когда человек хочет Родине служить! Не беда, что Радик еще молодой. Я тоже спешил стать взрослым...

А Путивль между тем превратился уже в прифронтовой город. И близость регулярных войск, родной Красной Армии, где у каждого служили сейчас сыновья, братья или отцы, придавала особое настроение жителям древнего белокаменного городка: торжественное и грустное одновременно, как бывает перед прощанием...

В Конотопе - рукой подать - уже шли упорные бои у городской черты.

6 сентября, после тщательного отбора, двадцать восемь путивльских "ястребков", как любовно называли в городе бойцов истребительного батальона, были вызваны в райком партии и прямо оттуда командированы в обком - в Сумы на двух грузовиках-полуторках. Там, в областном центре, этой группе дали провожатого и отправили в лес.

В лесу под Сумами собрались и другие группы из соседних районов. Молодых бойцов (а добровольцев становилось все больше) учили, где и как применять взрывчатку, устраивать диверсии.

То были краткосрочные трехдневные курсы, которые экстренно собрали работники ЦК Компартии Украины и секретарь обкома товарищ Иванов.

Руднев, проводя показательные занятия, и тут старался все делать своими руками. Получалось это у него очень легко, просто и красиво. Такая простота порождала уверенность в собственных силах и у остальных бойцов.

9 сентября в Сумах секретарь обкома Иванов, испытывающе оглядев личный состав "трехдневной академии" будущих партизан, сказал:

- Ну что ж, товарищи?.. Молниеносная учеба наша, а точнее просто установочный семинар исчерпался тремя вопросами. Первое - организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории. Второе осуществление связи с местным населением. Третье и самое главное диверсии в тылу врага.

Тут был почти весь партийно-хозяйственный актив ближайших районов. Неустанные труженики, создававшие когда-то первые колхозы, совхозы и МТС, затаив дыхание, слушали секретаря обкома и товарища из ЦК КП(б)У о том, как надлежит взрывать, сжигать уничтожать все, чтобы сама земля горела под ногами у фашистских захватчиков...

Руднев, по старой, "кадровой" армейской привычке к неукоснительной точности хотел было записать в блокнот по пунктам все самое главное, что следовало немедленно принять к исполнению. Но, тщательно выведя под номером первым слова: "Организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории", невесело усмехнулся своим мыслям. "О нашей партизанской борьбе, - сказал себе он, - когда-нибудь, быть может, напишут целые тома. Но пока что передо мной чистый, нетронутый лист бумаги. Неизведанный путь!.. И самое сложное здесь - человек. Ибо сделать так, чтобы героизм стал нормой поведения - куда труднее, чем научить, как незаметно подкрасться к железнодорожному полотну и взорвать рельсы!.."