Владимир Печерин - Замогильные записки

Не сходя с места.

Лукиан (125–190) — греческий философ-сатирик, в своих «Диалогах» («Разговорах») давший картину вырождения современного ему общества.

Костюшко Фаддей (1768–1817) — вождь польского восстания 1794 г; сражался в армии Вашингтона в войне за независимость САСШ, затем принял участие в борьбе Польши против захватов Екатерины II; после поражения польских войск эмигрировал, подготовив восстание 1794 г. и руководил им, облеченный повстанцами диктаторской властью, был разбит русскими войсками, взят в плен и посажен в Петропавловскую крепость; освобожденный при восшествии на престол Павла I, К. уехал в Америку и в дальнейшем активной политической роли не играл.

Шатобриан (1768–1848) — французский писатель и политический деятель, глава идейной реакции против философии и литературы XVIII века, автор распространенных романов и литературно — политических памфлетов в защиту средневековых идеалов; во время революции — эмигрант, затем служил Наполеону и Бурдонам и был признанным главой католической и роялистской реакции.

Сладкое ничегонеделание! сладкое ничегонеделание!

Чижов Федор Васильевич (1811–1877) — ближайший друг Печерина, его товарищ по университету. Окончив университет в 1832 г., до 1840 г. читал в нем лекции по математике; в 40-х гг. Чижов оставил преподавание в университете и сосредоточился на вопросах истории и истории литературы. В это время Чижов сблизился со славянофилами, совершил ряд путешествий по славянским землям и принял активное участие в ряде литературных предприятий славянофилов, в результате чего отсидел некоторое время в Петропавловской крепости и ему было запрещено жительство в Петербурге и Москве. С 1857 г. Чижов целиком отдался предпринимательской деятельности, издавал ряд журналов, посвященных вопросам промышленности и принимал активное участие в железнодорожном строительстве и умер крупным железнодорожным деятелем. До конца жизни Чижов не прерывал сношений с В. С. Печериным, а во время своих путешествий по Европе в 40-х годах посетил его в бельгийском монастыре. Чижову адресовано большинство писем Печерина, из которых и извлечена находящаяся перед читателем его автобиография. Чижову же принадлежит первая попытка опубликовать записки Печерина, не увенчавшаяся успехом вследствие сопротивления цензуры: ему удалось опубликовать лишь незначительные отрывки в «Русском Архиве» за 1870 г.

«Льежская газета».

Надежда! Вера! Припев пилигрима!

Он не отчаялся в своей стране.

Все узнается. (Г-жа де Ментенон) . Нет ничего тайного, что не стало бы явным, и ничего скрытого, что не разоблачилось бы. (Евангелие Матвея, гл. 10, 26) .

Из оды Пушкина «Вольность».

Все дороги ведут в Рим.

Вот евангельская женщина!

«Обозрение двух миров» — парижский журнал.

Жорж Занд — литературный псевдоним французской романистки Авроры Дюпен-Дюдеван (1804–1876). Ее романы и повести, посвящены в начале ее деятельности протесту против неравноправного и угнетенного положения женщины в современном обществе, вскоре, под влиянием роста социалистических идей во Франции, приняли характер страстной проповеди социального освобождения угнетенных классов, стали проводниками того неопределенного «социализма», который господствовал в среде тогдашней, радикальной интеллигенции. Художественная деятельность Жорж Занд оказала громадное влияние на рост социалистических идей в среде русской интеллигенции 40-х гг.; об этом единодушно свидетельствуют показания Тургенева, Щедрина, Достоевского. Особенно характерны, в связи со строками Печерина, посвященными Ж. Занд, признания Достоевского: «Об огромном движении европейских литератур с самого начала 30-х гг. у нас весьма скоро получилось понятие. Были уже известны имена многих ораторов, историков, трибунов, профессоров, даже хотя отчасти, хотя чуть-чуть, известно стало то, куда клонит все это движение. И вот особенно страстно это движение проявилось в искусстве, в романе, а главное — у Жорж Занд… Появилась же она на русском языке примерно в половине 30-х гг…. Я думаю, так же, как и меня, еще юношу, всех поразила тогда эта целомудренная, высочайшая чистота типов и идеалов и скромная прелесть строгого, сдержанного тона рассказа… Я не ошибусь, если скажу, что Жорж Занд… заняла у нас чуть не самое первое место в ряду целой плеяды новых писателей, тогда вдруг появившихся и прогремевших во всей Европе. Вдруг возникло новое слово и раздались новые надежды, явились люди, прямо возглашавшие, что дело (дело революции. Л.К .) остановилось напрасно и неправильно, что ничего не достигнуто политической сменой победителей, что дело надобно продолжать, что обновление человечества должно быть радикальное, социальное… К половине 40-х гг. слава Ж. Занд и вера в силу ее гения стояли так высоко, что мы, современники ее, все ждали от нее чего-то несравненно большего в будущем, неслыханного еще нового слова, даже чего-нибудь разрешающего и окончательного». И. С. Тургенев писал: «Жорж Занд — одна из наших святых». Смутные социалистические стремления Ж. Занд, нашедшие выражение в ее романах, опираются на целиком идеалистические воззрения. Популярность и значение деятельности Ж. Занд пали после революций 1848. г., нанесших сокрушительный удар мечтательно-чувствительному интеллигентскому «социализму».