Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»

Во время этой тирады Миша как бы становится меньше и прячется между сидениями, а Натаныч, закончив показательную порку «салаги», обратно погружается в свои невеселые мысли.

Так же, как и все остальные пассажиры автобуса, которых этот спектакль немного развлек, но траурное настроение не развеял.

Камера панорамирует в окно, где мы видим приближающееся здание Цюрихского аэропорта Клотен.

Эпизод 3

В следующем кадре мы видим всю группу, собравшуюся вокруг своих чемоданов в центре Зала Вылетов, как это принято у всех советских людей.

Пассажиры вокруг одеты в обычные плащи и пиджаки, а наша группа довольно нелепо выглядит в вытащенных из чемоданов теплых пальто и ушанках: в Ленинграде суровая зима, на календаре 21 января.

Натаныч бегает вокруг и бесится:

НАТАНЫЧ: Где этот хренов Миша?

Никто не знает. Поиски продолжаются несколько минут. В общей суете в кадр входит пара. Это швейцарский водитель и переводчик.

ПЕРЕВОДЧИК: Герр Александрофф, мне неприятно это говорить, но похоже, что у вас есть проблемы.

Натаныч переводит выпученный взгляд на говорящего.

ПЕРЕВОДЧИК: Водитель сказал мне, что мальчик, которого все ищут, десять минут назад спрашивал у него, где здесь отделение полиции.

Немая сцена. Все не первый год живут на свете и знают, что может означать, когда перед отлетом один из членов делегации начинает выяснять, где находится отделение полиции.

Внезапно на балконе появляется группа полицейских с автоматами и ненавязчиво начинает следить за нашей группой.

Натаныч и секреты переглядываются, Натаныч сплевывает на пол, грубо матерится и говорит переводчику:

НАТАНЫЧ: Ну, веди меня к нему.

Эпизод 4.

Отделение полиции. Друг напротив друга на достаточном расстоянии сидят Натаныч и Миша. За спиной у каждого полицейские.

НАТАНЫЧ: Мишенька, друг ты мой дорогой, я ж не хотел тебя обидеть, ты просто не понял, что мы все очень раздражены, но, упаси Бог, не на тебя, ты гениальный клавишник, у нас тут просто ситуация очень тяжелая сложилась, а? Прекрати ты свои глупости, скажи им, что погорячился, и пойдем скорее ко всем, тебя ребята ждут!

Миша молча сидит, красный как рак, смотрит в одну точку и ничего не отвечает.

НАТАНЫЧ: Послушай, время идет! Тебе ничего плохого за эту глупость не будет, никто никому ничего не скажет, я ж понимаю, что просто сильно тебя напугал, а? А вот если ты здесь и впрямь останешься, то тебе наши такое устроят!..

Миша съеживается от интонации Натаныча, а полицейские обеспокоенно делают шаг вперед.

НАТАНЫЧ: Хорошо, хорошо, малыш, давай так: у меня здесь полно знакомых. Давай сейчас пойдем в самолет, и я тебе гарантирую, что через месяц тебе отсюда придет приглашение, ты приедешь и останешься, как и хотел, только спокойно, продуманно и без неприятностей для всех твоих друзей. Ты же знаешь, мое слово – как кремень! А?

Миша вскакивает, закрывает лицо руками и убегает за дверь.

Крупно растерянное лицо Натаныча, камера отъезжает, он понуро встает и идет по направлению к другой двери.

Эпизод 5

Снова зал вылета. Фома, Забл и Мура стоят около своих сумок, и провожают глазами подходящего к общей группе Натаныча, который на них даже не смотрит.

Макс и Леня стоят поодаль, спокойно продолжая свой разговор.

НАТАНЫЧ: Все. Концерт окончен. Собираемся, идем на паспортный контроль. И это… кто-нибудь, у кого руки свободные, возьмите его синтезатор.

Обуреваемый искренним человеколюбием, Мура смотрит на друзей, а потом обращается к Натанычу.

МУРА: Слушайте, а может, инструмент лучше Мишке как-нибудь передать… Как он тут без клавиш-то своих будет?

Концерт в Цюрихе.

Последнее совместное фото эпохи Игры в «Битлз»

НАТАНЫЧ: Щас! Заботливый ты мой! Вот, сейчас прямо, разбежимся и передадим! Сволочь он такая…

ЗАБЛ: Ну, вот, похоже, что с этого момента акценты немного сместились, и самой важной наша проблема осталась только для нас троих…

ФОМА: Да брось ты, Забл, все нормально будет, это я тебе говорю!

Вся гастрольная делегация вяло собирается, поднимает багаж и направляется в сторону паспортного контроля.

Длинный финальный план: камера отъезжает от медленно переступающих ног Фомы, Забла и Муры, идущих последними, и провожает удаляющуюся группу. Из под потолка звучит голос диспетчера, на плохом русском языке произносящий: