Герд- Хельмут Комосса - Немецкая карта - Тайная игра секретных служб - Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает.

Русские, между прочим, как он рассказал потом, дали ему с собой несколько пачек сигарет. Я проявил интерес. «Ну вот, — сказал я, — надеюсь, вам дали не только папиросы из махорочного табака». «Мне незнакомы русские сигареты, — сказал министр и спросил: — А какие же сигареты у русских хорошие?» После этих слов он достал из книжного шкафа несколько пачек сигарет. Это были обычные русские сигареты, которые могли бы любому курильщику западного мира испортить язык и напрочь отбить ему вкусовые ощущения. «Стоп, — сказал я, — вот пачка «Казбека», это и лучшие, и самые дорогие русские сигареты из тех, какие я знаю».

Георг Лебер взял пачку, внимательно посмотрел на нее, понюхал, потом вложил ее мне в руку со словами: «Берите! Дарю ее вам».

Когда убрали посуду, госпожа Лебер взяла со стола подаренную мне пачку «Казбека» и положила ее обратно в книжный шкаф. «Нет-нет! — воскликнул Георг Лебер. — Пачка принадлежит господину полковнику!» И передал ее мне.

Почти сразу после этого мы перешли к обсуждению сугубо служебных дел. Внимательно прочитав проект речи по случаю своего вступления в должность, который я привез ему на его виллу в Таунусе, Георг Лебер взглянул на меня, слегка улыбнулся и, подытоживая прочитанное, сказал, что его, похоже, хотят оградить от политических нападок.

«Ну, — остерег его я, — господин министр, какой резон вам уже при вступлении в должность давать повод подвергнуть себя обструкции со стороны ваших молодых «соци»?»

Министр на это ответил: «Хорошо, согласен, речь мне нравится. Но сделайте еще добавление, все равно в каком месте, впишите слово «Отечество» и еще что-нибудь о «верном солдатском служении». И тогда считайте, что я ее утвердил».

Я весьма охотно выполнил его пожелание. К Георгу Леберу я испытывал уважение до самого его освобождения от министерской должности. Да, естественно, и после.

Несколько лет спустя, поздравляя его с круглой годовщиной дня рождения, я подарил ему масляные краски, альбом для рисования и кисти. Он очень радовался этому подарку в кругу товарищей, с которыми пил шампанское и пиво. Не все из тех, кто тогда присутствовал при этом, знали, что Георг Лебер изрядно умеет обращаться с кистью.

Как опытный каменщик, он часто подчеркивал, что любые политические конструкции должны возводиться на прочном фундаменте. Если фундамент непрочный, считал он, со временем обрушится все здание, каким бы красивым оно ни было.

В день своего вступления в должность министра Георг Лебер выступил с замечательной речью, в которой он коснулся основополагающих проблем солдатской службы. Он признал, что из того ведомства, которым он руководил прежде, он ушел отнюдь не с легким сердцем. Затем с не меньшей откровенностью добавил, что он охотно принял предложение прийти в новое для себя министерство и занять этот пост.

Он, сказал Лебер, принимает этот ответственный пост в такое время, когда не везде удобно говорить об обороне страны и позиционировать себя сторонником существования и функционального использования вооруженных сил. Наша политика в сфере безопасности предусматривает, в частности, и разрядку. Однако же разрядка может быть успешной только в том случае, если она в равной мере опирается на непрерывные усилия в области обороны. Наш бундесвер эффективен. Граждане страны должны это сознавать. Это федеральное правительство и впредь будет сохранять его как надежный инструмент обороны в руках государства. [При этом не подлежит сомнению, что обеспечение мира и нашей свободы требует жертв. Георг Лебер показал свою убежденность в том, что значительное большинство нашего народа понимает и одобряет такую позицию, и он верил, что значительное большинство наших граждан — молодых мужчин готовы принять на себя гражданскую обязанность несения службы в бундесвере.

«Я употребил слово «служить», — сказал Георг Лебер. — Да, я его использовал, хотя и знаю, что, может быть, в глазах не так уж малого числи соотечественников оно звучит несколько старомодно. Если это так, то и я спокойно был бы несколько старомодным. Это служение(подчеркнуто Лебером врукописи. — Примеч. авт .), как я его понимаю, есть элемент свободы и общества, зиждущегося на началах свободы. Свобода означает не только быть свободным от чего-то! Свобода гражданина не должна восприниматься как свобода от его заботы(подчеркнуто) за свое свободное государство и ответственности(подчеркнуто) за него. Общность, на которую накладывает свой отпечаток и которую определяет свобода, зависит от верности своих граждан, если она должна быть внутренне прочной и целостной».