П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

колхозного, немцы расстреляли сразу же, как пришли. А может, и до нас доберутся. Вы по

лесу, видимо, к фронту пробираетесь... - не спрашивая, а скорее про сто рассуждая, говорил

он. Далеко наши. Совсем далеко. Но, видать, о становились и даже дают фашистам жару. Об

этом германское радио само проговаривается: то плетут, что в Мо скве, а потом вдруг о боях

на Смоленщине, или под Харьковом, или еще где поближе. А люди ж недурные, понимают,

что далеко от тех городов до Мо сквы.

Женщины позвали Сергея Филипповича отнести к яме мешок с картошкой. Тот

извинился и ушел. А когда вернулся, сказал:

- Жонка хочет сходить домой за хлебом. Вы сможете обождать?

- Что ж делать, - виноватым голо сом отвечал Иван, - мы были защитниками народа, а

теперь вот стали его иждивенцами...

- Защитниками вы еще будете. На колени мы не станем. Вон в других местах, слышали,

что творится? - И сам же ответил: - Партизаны, как в гражданскую, начали действовать. На

железных дорогах крушения устраивают. Да и по шо ссейкам не все машины доходят до

фронта.

- Так оно было, и в войну с Наполеоном, - заметил я, стараясь пока не говорить ничего

определенного.

- Вот-вот, это наша давняя тактика - партизанство, - обрадовался Крисковец. - Нам

теперь надо дружно держаться, гражданским и военным, оказавшимся на оккупированной

земле... Помогать надо друг другу. А идти, догонять фронт? Я и не знаю. Нужно ли это?

Чувствовало сь, что он хотел сказать больше. Но пока что не решался: нас он еще не знал

как следует...

- Бульбы вечером наберите, сколько вам надо. Ну а решитесь зимовать в нашем лесу, то

мы вам и в другом поможем. Наша деревня называется Березово Болото, а дальше Великая

Старина. Люди у нас добрые. Никто добровольно в полицию не пошел. И в старо сты никто

не соглашается. Мы уж сами уговариваем тут одного доброго человека, пока не навязали нам

какого-нибудь шкурника...

С Крисковцом мы расстались, ободренные моральной поддержкой.

* * *

В шалаше мы только ночевали, а по утрам уходили в разведку по окрестно сти. Мы уже

знали, где находится железная дорога, районный центр Кличев с полицией и прочими

представителями оккупационной власти. Если возвращались рано, то отдыхали где-нибудь

подальше от шалаша. Вот и сегодня, вернувшись из похода к шо ссе, мы устроились на лесной

поляне под одинокой березой и оживленно обсуждали данные разведки.

В разгар беседы я вдруг заметил, что в орешнике мелькнуло что-то подозрительное.

- Лев, Иван, быстро обойдите орешник! - приказал я. - Кто там?

Астафьев и Сычев тут же вскочили и с оружием на изготовку побежали в заро сли

орешника. Но через несколько минут вернулись ни с чем.

Вдруг совсем близко, но уже с другой стороны, мы услышали нарочитое покашливание,

словно кто-то предупреждал о своем приближении.

На поляну вышли двое. Один - высокий в сером макинтоше и такого же цвета кепке, в

ботинках. Лицо худое, одухотворенное. Другой - среднего ро ста, с полным румяным лицом, в

брезентовом плаще и кирзовых сапогах. За плечами у него туго набитый рюкзак.

Мы все вскочили, держа оружие в руках. А Баранов крикнул:

- Стой! Кто такие?

- Да теперь-то зачем такие строго сти? - не обращая внимания на этот окрик, спокойно

сказал высокий. - Были бы мы вооружены, из орешника перестреляли бы вас, как глухарей на

току.

- И все же кто вы, откуда? - спрашиваю не так строго, как Леонид, но требовательно.

- Из этой вот деревни, колхозники, - ответил высокий. - Мы корзинки плетем. Шли за

лозой, да и увидели вас.

- Документы есть?

- Как же без документов. Есть и документы, - все так же спокойно отвечает высокий и

показывает мне справку, написанную на имя Каранкевича Ивана Афанасьевича.

Взял я этот документ под сомнение. И подпись неразборчива, и то, что тридцатилетний

дядька предъявляет не паспорт, а метрическую справку, наводило на подозрение.

- Документу этому не верю, - возвращая бумажку, заявил я высокому. Скажите прямо, кто

вы такие?

- А вы кто? Это вы пришли в наш лес, а не мы к вам, - ответил высокий.

- Третью ночь занимают наш шалаш и еще спрашивают, кто такие! - с ехидной улыбкой

заметил второй.

- Ах, вот они, хозяева, - заулыбался и я. - Вы сами видите, что мы люди военные, бойцы.

- Ну и мы бойцы, только с другого фронта. - Высокий протянул мне руку, представился: -

Редактор районной газеты Крисковец Иван Павлович.

- Родственник Сергея Крисковца? - обрадовался Лев. - Ну тогда свои люди.