П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

коротенький но с, и на нем веснушки сильней про ступили.

- Давно пора заняться делом! - во скликнул Астафьев. - А то все только устраиваемся да

о сматриваемся.

- Мы на большое дело нацелились. Не о смотревшись, нельзя, - возразил ему Сычев.

- Да, это верно. Однако теперь уже пора.

- О том и речь. Сегодня ночью Сергей проведет нас в тот лес, где находится эта самая

Пересопня, - сказал я.

...Утро было ясное, погожее. Мы сидели в заро слях можжевельника метрах в десяти от

дороги и думали только о том, когда же пойдет немецкий грузовик.

По слышался отдаленный гул мотора. Я приготовил гранаты. Сычев поднял свою

винтовку. Баранов, Астафьев и Евсеев приро сли к кустам. И вдруг разочарование. Шла не та

машина, которую мы ждали. Не грузовик, а легковушка. Однако, увидев, что в ней за спиной

шофера сидят два офицера, я бро сил гранату. Это был сигнал к бою. Полетели гранаты

Баранова и Евсеева. Но все они взорвались позади машины. Да и Сычев опоздал. Машина

фыркнула и умчалась. Я успел заметить, что сидевшие в ней офицеры повернули головы,

пытаясь понять, откуда шла стрельба.

Мы поднялись и смотрели друг на друга в недоумении: как с такого близкого расстояния

не сумели подбить машину!

Вдруг совсем близко загудели моторы. Наверное, где-то недалеко стояла автоколонна.

Может, была какая-нибудь поломка, ее задержали, и вот она снова двинулась. Гул нарастал,

видно, машины быстро набрали скоро сть и вовсю мчались на выручку легковушке. Как бы

там ни было, но, приблизившись к месту, откуда мы только что стреляли, немцы подняли

такую стрельбу, что лес шумел как в непогоду. Но мы уже были далеко от дороги и

ускоренным шагом уходили прочь.

Километров пять отмахали и только тогда сели отдохнуть.

От разгоряченных лиц валил пар, во рту пересохло. Рубашки прилипли к телу.

Спустились к ручью, напились, и стало полегче.

- Верно говорят - дуракам счастье! - сказал Лев Астафьев.

Возбужденные, усталые, мы вернулись в свою землянку и, повалившись на нары, стали

обсуждать причины неудачи. Неправильно выбрали место для засады: в мелком кустарнике

нас легко можно было обнаружить издалека. Гранаты бро сали с большим опозданием. Надо

бро сать перед идущей машиной, а мы вслед ей...

- Не беда! - беспечно отмахнулся Леонид Баранов. - Так случило сь. У мо ста-то мы вон

как их расчехво стили! Подчистую!

- Победой у мо ста нечего кичиться, - возразил Петр Евсеев, - там мы напали на пьяных. А

были бы немцы трезвыми, еще неизвестно, чем бы все кончило сь.

- Петр прав, - поддержал я Евсеева.

Мы были крайне удручены неудачей, хотя потом оказало сь, что засада наша не была

безрезультатной.

На другой день я встретился с Сергеем Крисковцом, и он, загадочно улыбаясь, спро сил

меня:

- Михаил, это ваша работа с легковиком?

Но я сделал вид, что не понимаю, о чем он говорит.

- Так ты не знаешь, что вчера подбили немецкую машину?

И стал мне рассказывать, как неведомые партизаны громили врага.

Оказало сь, что тот легковик не дотянул даже до деревни. У него были про стрелены

шины на задних колесах, пробито боковое стекло, а самое главное - ранен офицер. Немцы

ругались. Всех в селе называли партизанами. Но расправляться с мирными жителями им было

некогда - срочно уезжали на фронт.

Весть о партизанах разнеслась по всему району. Она быстро обрастала легендами...

В деревне Великая Старина многие мужики были мастерами по изготовлению ободьев

для колес, дуг, бочек. Одним из таких мастеров был и Евлампий Гавлик. Я его уже знал.

Худощавый, среднего ро ста старик лет шестидесяти, он был не по годам подвижен. В

деревне считали, что он знает в лесу каждый пень. И вот как-то Евлан пустил слух, будто

видел партизан. В лесу их, по его словам, "темная хмара", и все со станковыми да ручными

пулеметами.

Однажды встретились мы, я и говорю ему:

- Дедушка Евлан, вы тут распро страняете слухи о партизанах, будто их "темная хмара".

Зачем это?

Дед лукаво улыбнулся мне и обычной своей скороговоркой ответил:

- Вишь, мил человек, видел я или не видел, то дела не касаемо. А только пущай те

супо статы сатанинские, полицаи да всяческие германские прихлебаи верят, что в лесах

народилась новая Красная Армия, да такая, что с нею и не совладать. Так оно и нам, про стым

людям, спокойней будет. Глядишь, менее беспутствовать будут ироды сатанинские, боязно

будет им руки-то распускать. Прав я, аи не прав? - И, приблизившись к самому моему лицу,