Семен Мельников - Маршал Рыбалко

В конце апреля 1920-го ЦК РКП (б) направляет Рыбалко в Первую Конную армию.

Встреча с командармом С. М. Буденным и членами Реввоенсовета К- Е. Ворошиловым и Е. А. Щаденко рассеяла надежды попасть на передовую.

— Вовремя прибыл.—сказал Буденный, ознакомившись с предписанием.— Будем гнать с Украины белопольское панство. Опыта партийной работы у тебя достаточно, а нам грамотные комиссары во как нужны! — и провел пальцем под подбородком.

— Положим, у него не меньше опыта в работе с крестьянством,— не согласился Ворошилов,— а это сейчас для партии — первейший вопрос. На освобожденной территории необходимо утвердить органы Советской власти, убедить крестьянина дать городу хлеб...

— А тем временем белополяки идут на Киев, Врангель собирает под свое крыло недобитых деникинцев и прочих беляков и угрожает Донбассу...— рассердился Щаденко.— Опытные командиры нужнее в дивизиях!

— Много ли твоя дивизия навоюет без хлеба? — не сдавался лВорошилов.— Да дело не только в хлебе. Фронт уйдет вперед, а в тылу Махно и прочие бандиты грабежом и виселицами будут, как и прежде, терроризировать население. Пора внушить крестьянам — беднякам и середнякам — уверенность, что Советская власть отстаивает их интересы. И что каждый теперь может заняться своим делом...

Убежденный этими доводами, Буденный решительцох объявил:

— Назначаешься заведующим крестьянской секцией — и точка!

Заметив разочарование Рыбалко, Климент Ефремович улыбнулся:

— Еще навоюешься.

Через месяц с небольшим Конармия неудержимой лавиной неслась по Украине, вместе с войсками других красных фронтов отвоевывая у врага село за селом, уезд за уездом. Но рассеянные ими остатки деникинской армии, анархистские группы, буржуазно-националистические банды разных мастей укрывались в селах и вели исподтишка агитацию против Советов, комбедов и большевиков. Они внезапно нападали на ревкомы и комитеты бедноты, изуверствовали, истребляли сельский актив. Кулаки еще крепко держали в узде задолжавших им бедняков, и редко какие выборы в органы Советской власти проходили без кровопролития.

Рыбалко с небольшим отрядом, выделенным ему штабом армии, действительно успел «навоеваться». Не раз, войдя в село, конармейцы обнаруживали наглухо запертые двери и плотно занавешенные окна домов, а на улицах— ни души, будто все вымерли. Тишина, только ветер раскачивает тела повешенных. Проскачет отряд из конца в конец сельской улицы и лишь случайно заметит возле хлева человека с охапкой сена.

— Что это у вас так тихо?—спрашивают бойцы.

— Кто его знает...— дрожащим голосом отвечает застигнутый врасплох хозяин.

— А кого повесили на площади?

— Кажись, комбедов...

Крестьянин смотрит на всадников с застывшим в глазах страхом и недоверием.

— А кто вешал?

— Прискакали тут, вот как вы, например... Не то от Махна, не то от... Мы в точности не знаем...

Не счесть атаманов, именем которых бандиты убивали и грабили крестьян, держа в повиновении, убеждая не подчиняться большевикам. Трудно было красным конникам освобождать крестьянские души из тисков сковавшего ид ужаса перед виселицами, расстрелами, а еще труднее — заставить поверить в собственные силы.

Но бывало и так. Ожившее с прибытием красноармейцев село обсуждает на сходе, кого выбрать в сельсовет или в комитет бедноты. И вдруг налетает банда. Узнав об этом, Рыбалко со своими бойцами во весь опор мчится на подмогу. А окрепшие духом крестьяне топорами и вырванными из тынов кольями довершают разгром банды.

Следуя за конными эскадронами, отряд Рыбалко задерживался в освобожденных районах не только для создания органов Советской власти. Бойцы — в большинстве сами крестьяне,— истосковавшись по плугу н бороне, азартно пахали и сеяли. Уходили догонять свои части, лишь убедившись, что новые хозяева земли уже не отдадут ее богатеям.

Подходил к концу июнь — в том году отмеченный частыми грозами и ливнями. Конармия Буденного переживала тяжелые дни. Каждое наступление, каждый рейд со встречными боями уносили множество жизней. Гибли бойцы и командиры, падали кони, едва продвигавшиеся по размытым проливными дождями дорогам Украины. Реввоенсовет армии принял решение направить Рыбалко на должность военкомбрига в 14-ю кавалерийскую дивизию, командовал которой Пархоменко.

Павел Семенович чрезвычайно обрадовался предстоящей встрече. Прискакав на железнодорожную станцию, где, как ему сказали, находится начдив, он застал Пархоменко возле отстукивающего срочное сообщение теле-рафного аппарата. Боясь помешать, Рыбалко решил подождать с докладом. Начдив, казалось, и не заметил его прихода. И вдруг Павел Семенович услыхал: