Геннадий Шипулин - Режиссер волейбольного театра

И хотя начинал Наумыч свою волейбольную карьеру в родном Харькове, где появился на свет 26 октября 1938 года, настоящее всенародное признание получил в Алма-Ате, тогдашней столице Казахстана. В эту азиатскую республику он попал вместе с родителями в середине пятидесятых годов, куда молодежь со всех уголков страны по призыву комсомола отправлялась покорять целинные земли. Они-то и взяли с собой сына-старшеклассника, который не мог ослушаться старших Венгеровских.

Впрочем, в Алма-Ате ему сразу нашлось место во флагмане республиканского волейбола – «Буревестнике». Вот как описывал в своей повести о культовом игроке из Казахстана «Зангар» появление юного таланта в команде его бывший партнер Юрий Михайлов: «Он, пожалуй, был самым опытным в команде (в неполные восемнадцать лет! – Прим. авт .), с хорошей игровой практикой в больших чемпионатах. В АлмаАту Юра переехал уже имея звание мастера спорта. Поиграл в харьковском «Буревестнике» и юношеской сборной Союза. Он был единственным в команде, кому все вообще разрешалось и все прощалось, потому что считался таким же талантливым игроком, как и Зангар, и таким же, как он, великим тружеником на площадке. Авторитетов в волейбольном мире для него не существовало. Зангар – молния. Юрка – мудрейшая кошка, ждущая свой момент и терзающая свою жертву обманными головоломками…»

А вот еще один отрывок из этого же произведения: «Он никогда не лез в лидеры атак, хотя играл надежно и на первой линии. Он… связующий, причем потрясающий, гибкий и всегда готовый к приему мяча и прыжку, как кошка, пантера, рысь. Зачем ему рваться в высоту… У него бесподобное чутье полета мяча. Обычный элемент работы с тренером: ты – в стойке, он – с мячом в нескольких метрах от тебя. Он обманно кидает мяч, надо угадать направление полета и достать его «по-волейбольному», что-то сродни вратарю, которому пробивают пенальти. У большинства из нас оценки были от единицы до трех, а у Юрки – пятерки, четверки появлялись случайно, как в его аттестате, правда, в обратном смысле. Но мы все понимали, что он – волейбольный гений».

Речь шла о команде из Алма-Аты и ее игроках. Между прочим, очень приличной по тем временам. Но об этом я узнал много позже. Я же, со своей стороны, сразу обратил внимание, что Юрий Наумович – человек стоического трудолюбия, невероятной целеустремленности, адского терпения, доходящего до фанатизма.

Кстати, свою первую взрослую серьезную награду в волейболе Венгеровский завоевал, будучи игроком алма-атинской команды, – это была бронзовая медаль чемпионата Европы. А было тогда Юрию Наумовичу каких-то девятнадцать лет. И стать бы ему величайшим из великих…

Но произошел нелепый случай. Вовремя одного из матчей второй Спартакиады народов СССР в 1959 году на стадионе «Динамо» он прыгнул за мячом в толпу и случайно зацепил кого-то коленом. Зритель оказался не из простых – и фамилию Венгеровского долго потом вычеркивали из всех списков кандидатов в главную команду большой страны. Почти три года игрок отбывал «наказание» ни за что. Об этом я узнал много позже от московских любителей волейбола, которые были старше меня.

«Прощение» пришло в 1962 году за несколько месяцев до домашнего чемпионата мира, когда Венгеровского призвали в армию и он надел форму знаменитого клуба ЦСКА, а потом вновь и сборной СССР. В неполные двадцать четыре года игрок стал чемпионом мира, в двадцать пять – олимпийским чемпионом, еще через год, в 1965-м, в составе сборной СССР выиграл Кубок мира в Варшаве, в 1966 году вместе с бронзовой медалью чемпионата мира в Праге получил от организаторов приз лучшего игрока советской сборной. А потом…

Потом он продолжал играть за свой родной харьковский клуб вплоть до 1972 года, был любимцем публики и наверняка получал бы на каждом турнире призы зрительских симпатий, если бы таковые в те годы вручались: люди ценили целеустремленность связующего, его заряженность на борьбу за каждый мяч в каждом игровом эпизоде.

Но вот в главную команду страны ему путь был заказан. Трудно сказать почему. Появились «честолюбивые дублеры»? Не исключаю. Но больше, наверное, облеченным властью решений людям не по нраву был строптивый характер этого игрока, который с годами проявлялся все отчетливее.

Для него важнее волейбола в жизни ничего не существовало, хотя Наумыч в то же время не гнушался никакими благами. По этому поводу приходилось читать, да и самому наблюдать, любопытнейшие преображения вначале выдающегося игрока, а позднее известного тренера.